Но Филю интересовал другой вопрос: «чисто» ли в квартире? Нет ли здесь «насекомых»? Она ведь могла и не знать…
Он поставил рядом с ней поднос и, нагнувшись к ее ушку, прошептал нежно-нежно:
— А шпионы тут, у тебя, не бывают?
Она молча, с удивлением посмотрела ему в глаза, нахмурилась и отрицательно покачала головой.
— Можно, посмотрю?
Так же молча она кивнула. А он налил ей кофе, подал, подвинул бутерброды и улыбнулся.
Для исследования электрических и телефонной розеток «профи» много времени не потребуется. Чисто. Затем последовали и осветительные приборы. Тоже чисто. Лида пила кофе, хрустела бутербродами и молча смеялась, видя его старания. Но он прижал указательный палец к губам, подставил стул и, сбросив ботинки, забрался на него. Отвинтил лампочку и… Опа! Здрассьте! Пальцем показал ей на обыкновенный «жучок», какие можно приобрести на Митинском радио-рынке в любом количестве. Вынимать его — значило «засветить» Лиду перед тем, кто его здесь ставил. Очевидно, не без цели.
У Лиды просто челюсть отпала. Филя завинтил лампочку обратно и сошел на пол. Затем, увидев, что Лида уже закусила, отставил в сторону поднос и подсел к ней, обнимая за теплые плечи. Зашептал на ушко:
— Здесь разговаривать о серьезных вещах нельзя. Смертельно опасно — для тебя, имей в виду на будущее. А вот любовью заниматься — сколько угодно. Давай все-таки сходим в ресторанчик? Или сначала? — он вопросительно уставился на нее, улыбаясь.
— Сначала, — сказала она негромко и обняла руками, потащив на себя.
— Дай хоть раздеться… — тихо засмеялся он, и Лида неохотно отпустила гостя…
А для разговора Филипп выбрал ресторан «Узбекистан», это был класс. Пока ехали, расслабленный Филипп спросил, как бы между прочим:
— Как тебе удалось так обставить жилье?
— Спонсоры, — коротко ответила она, и все стало на свои места.
— А то — не спонсора работа? — он имел в виду «жучка».
— Не думаю, наверное, кто-то с работы был. — Она, оказывается, понимала, о чем речь. — У нас же там, как в гестапо… — И слова какие знает! Филь, а там, куда мы едем, говорить можно?
— Там можно. Это азербайджанский ресторан, хоть и называется «Узбекистан». Но для нас он, как свой.
— Ах, вон что! Конкуренты?
— Если имеешь в виду меня, то нет. Я тебе честно расскажу, что мне надо знать. Но я даю тебе слово, что все сказанное будет под прочным замком и угрозы для тебя не составит.
— Наверное, поверю, — она улыбнулась. — А во что ты ценишь мою откровенность? — А это уже профессиональный разговор, девушка-то непроста…
— Не обижу, — засмеялся Филя, — но учти, что я — не миллионер.
— Идет. Да ты уже вырвал мое признание. Огромное спасибо за твой завтрак. Давно у меня не было такой радости. Особенно понравилось продолжение завтрака. Порадовал девушку.
Филя вспомнил, как она стонала, жарко обнимая его, целуя без конца, чтобы потом взвизгнуть и раскинуть руки в стороны. Сильная оказалась девушка и очень простая, сердечная, так сказать…
И вообще, Филя убедился, что не зря заинтересовался именно ею: наблюдательная была девушка. Причем наблюдала как раз то, что Филе и нужно было. То есть реальную атмосферу бандитского центра. Гонцы, ходоки, бесконечное, словно бы бессмысленное, мельтешение незнакомых лиц, но за всем этим чувствовался определенный порядок, а главное — железная воля хозяина.
— Скажи, а ты случайно не слышала, чтобы Вартана вашего кто-нибудь, по ошибке или, проговорившись нечаянно, назвал бы Вахтангом?
— Не слышала, чтобы о нем, но… безотносительно мелькало это имя. У его псов, так я называю тех, кто стережет «покой» в «Султане». Одного ты видел: замечание мне сделал, что я болтлива. Я и объяснила, как ты сказал. Он чуть не сплюнул на тебя, может, чтоб на скандал вызвать, есть у них такая манера, но только выругался по-своему и ушел.
— Лида, а не уйти ли тебе оттуда?
— А кто мне будет такие деньги платить? Ты?
— Был бы не женат — я.
— Все вы так говорите, а мне жить надо.
— Ну, добро, как говорится, за добро. Мы подозреваем, и серьезно, а ты сейчас наши подозрения подтвердила, что Вартан — очень крупный криминальный авторитет. Держит связи с уголовниками и прочее. А это — убийства и все остальное. Отыщем его корни и посадим. Недолго уже, думаю. Важно, чтоб ты не попала под раздачу. И, кстати, тем, кто называет имя «Вахтанг» на допросах, может считаться покойником. Вот так, теперь понимаешь, о чем я? Взяли мы двоих негодяев, они сознались, что у Вахтанга служат, обоих пару дней назад зарезали, как баранов. Но твоего имени даже во сне никто от меня не услышит, можешь мне верить. Я женщин не сдаю, а уж тебя — тем более.
— Что, понравилась?
— Очень. Но дома вслух ничего, касающегося твоей работы, не говори. И гостям запрети. Затем и поставили, вероятно, чтобы быть уверенными, это понимаешь?
— Еще как понимаю! Слушай, а может, после обеда куда-нибудь поедем? Дома расхотелось.
— Придумаем, — улыбнулся он обещающе, подумав о своем жилье, но вспомнил про свое «семейное положение». «Вот тебе и жена! Ну, можно придумать ей командировку, дачу там или еще что-то в том же духе. Не обижать же такую девушку!» Вот теперь и понятие «спонсоры» стало приобретать реальные черты. Интересно, какая служба? Но то, что она есть, было понятно. А Лида прекрасно знала, во что обходится ее информация, но она еще и… живой человек. С желаниями, надеждами и верой, что когда- нибудь, глядишь, и сбудется…
Александр Борисович сделал все для своего выздоровления: то есть немедленно включился в разработку Вахтанга. Меркулов, по его настоянию, через международно-правовой отдел Генеральной прокуратуры и МИД послал запрос абхазским коллегам, предупредив его телефонным звонком своему старому знакомому в МВД республики. А вопрос был только один: «Григорий, у вас еще остались честные ребята?»
Тот удивился, а когда узнал о цели звонка, принял на себя всю серьезность этого вопроса. Ни одна живая душа в Абхазии не должна была знать о том, какую акцию затевали соседи. А что, где надо судить преступника? На его родине. Вот и присылайте ориентировку и запрос, а мы ответим, проведем определенную оперативную работу, соответствующее документирование, и — нате, получайте своего «знаменитого земляка».
Самое любопытное заключалось в том, что Вахтанг действовал фактически в открытую, под носом у правоохранительных органов и опираясь в немалой степени на их помощь и поддержку.
Прокурор Ясников, «посетивший» Меркулова, взялся за голову. Но заместитель генерального предупредил его, что операция пройдет в тайне и без широкой рекламы, иначе все сорвется. А чтобы не сорвалось, требуется срочно и без уведомления Никишина поднять последние дела, которые он расследовал, и внимательно с ними ознакомиться. Опытный следователь, такой, как Турецкий, найдет зацепки.
Примерно такая же беседа состоялась у Константина Дмитриевича в ГУВД столицы по поводу подполковника Устинцева. С тем же успехом. И, хотя все делалось действительно в тайне, «народ» зашушукался — значит, начались утечки, и медлить было больше нельзя. Что есть, то есть.
Турецкий предложил поручить задержание Вахтанга младшему советнику юстиции Никишину. Но и глаз с него не спускать. Сам даже готов был начать разговор с Султановым. Но чтоб Никишин сидел рядом и можно было наблюдать за его реакцией. Интересно, станет ли Султанов сдавать своих «кротов» в правоохранительных органах?
И вот день настал.
Турецкий — от Генпрокуратуры, Щеткин — от МУРа и Никишин — от окружной прокуратуры приехали
