быть убрано — этот священный принцип, усвоенный мною с детства, здорово выручил меня на следствии.
К назначенному времени мы в полной готовности ожидали гостей. Звонок в дверь раздался ровно в десять утра, тютелька в тютельку, — испанцы были пунктуальны.
— Кто там? — на всякий случай спросил я.
— Хенаро Гарсия, — четко и громко ответил невидимый собеседник.
Вновь сожалея, что я не удосужился обзавестись глазком, я сделал знак Славе приготовиться и отворил. В коридоре стоял знакомый амбал, однажды возивший меня в офис. Он был один.
— Вы готовы? — спросил он.
— Да, — сказал я. — Слава, пошли.
Внизу нас ожидал белый «фиат-темпра». Определенно, после взрыва офиса рыцари старались привлекать к себе как можно меньше внимания.
— Куда едем? — поинтересовался я, устраиваясь на переднем сиденье.
— В госпиталь, — ответил Хенаро, усаживаясь за руль.
Русским языком он владел даже лучше Эррары. Чувствовалась профессиональная подготовка. Интересно, они всех членов ордена так натаскивают? Вот вам и «пятая колонна в действии». Кстати, как там наши доблестные чекисты, не дремлют ли? Я оглянулся. Чекисты, похоже, дремали. Хенаро заметил мои потуги и произнес:
— Ищете слежку? Ее нет. Я проверял.
«Если только наружка дала себя заметить», — подумал я.
Кружа и петляя по улицам, «фиат» выбрался к зданию Военно-медицинской академии. Лучшее место, чтобы приставить наблюдение, сотрудникам контрразведки трудно было найти. Впрочем, кое-что меня порадовало. Госпиталь ВМА — место достаточно цивилизованное, чтобы не устраивать в нем правилок, поэтому беспокоиться нечего. Мы прошли в пахучее ожоговое отделение. Гарсия постучался в палату. Оттуда ответили что-то по-испански. Хенаро открыл дверь, пропустил нас, а сам остался снаружи, очевидно, охранять. — Здравствуйте, госопода. Палата, в которой мы оказались, была рассчитана на четырех человек, но все койки пустовали, хотя и были разобраны, — их обитателей куда-то временно удалили. Куда-куда вас удалили? Кстати, «куда» (cojudo) в переводе с испанского означает «дурак». В этих пределах язык я знал. Удалили ли вас, господин дурак? А если нет, то сейчас удалят — и не одного меня, а обоих: точно в лоб мне смотрел блестящий массивный пистолет с таким же массивным глушителем. «Дезерт игл», хорошо знакомый по многочисленным штатовским боевикам. Дуло было огромным, как тоннель. Наверное, пятидесятый калибр. Куда-куда? Вот туда... Ствол качнулся, указывая направление.
— Спокойно, пожалуйста. Поднимите руки. Это мера предосторожности. Оружие у вас есть?
Я кивнул. Уж чего-чего, а этого добра у нас с собой было навалом.
Только сейчас я заметил, что с другой стороны никелированного «пустынного орла» прицепился маленький смуглый человечек в ботинках на высоком каблуке. Все мачо их отчего-то очень любят.
Я подчинился без особого, впрочем, восторга. Кто сказал, что в советском человеке заложена страсть к подчинению? На собственном опыте я это утверждение опровергаю. — Это мера предосторожности, — повторил человечек.
За спиной послышалась возня, кто-то сдавленно пискнул. Человечек напрягся, взгляд у него стал как нож. Передо мной был настоящий рыцарь настоящего рыцарского ордена. Я медленно обернулся и увидел, что за дверью для подстраховки притулился еще один амиго, который теперь беспомощно бился в объятиях Славы, а его «микроузи» перешел в руки «афганца». Слава искусно заслонялся своим противником, левой рукой перекрыв ему кислород, а правой выцеливая человечка. Амиго задыхался. В общем, момент был патовый. Сейчас начнется стрельба.
— Давайте без оружия, — сказал я. — Мы при шли поговорить, а не понтами меряться. Вы нас сами пригласили.
— 3-э... — человечек заволновался, нервно приосанился и выпалил какую-то фразу на испанском. Похоже, нецензурную. — Вот такая вот незадача, — сказал я. Слава за моей спиной шумно выдохнул.
— Здесь госпиталь, тут стрельба ни к чему. — Я мобилизовал все свои дипломатические способности, под прицелом огромного «пустынного орла» это получилось легко. — Это общественное место. Вход охраняется. Куда вы денетесь с больным сеньором де Мегиддельяром?
Мои призывы к благоразумию достигли ушей рыцаря. Человечек опустил пушку.
— Очень хорошо, — сказал я. — Слава, отпускай амиго.
— Кого?
— Ты его сейчас задушишь. — Я обернулся и понял, что недалек от истины. Лицо амиго сделалось бурым.
— Ладно. — Слава нехотя разжал захват. Качаясь, испанец отошел к койке и ухватился за грядушку, чтобы не упасть. Знатно бывший офицер его уделал за полминуты! Не хотел бы я оказаться на месте амиго. Определенно, со Славой лучше дружить.
— Садитесь сюда, пожалуйста, — равнодушным от беспредельной злобы униженного мачо голосом произнес человечек. Он горделиво вскинул голову и убрал под пиджак «дезерт игл».
Слава плюхнулся на свободную койку, сунув руку с «микроузи» под подушку. Я присел рядом.
— Меня зовут Хорхе Эррара, — бесстрастно представился человечек. — Подождите, приор сейчас появится. Кто из вас госоподин Потехин? — Очевидно, я, — сказал я.
— Очень приятно, вчера вы разговаривали со мной.
Я кивнул, хотя приятно мне не было. Теплая компания, нечего сказать. Исходящий злобой рыцарь с пистолетом калибра 12,7 мм и скрюченный полузадохшийся амиго.
Дверь отворилась, и Хенаро Гарсия вкатил на кресле забинтованного де Мегиддельяра. Неплохо его тут устроили: персональная палата с охраной, посещения в неурочный час. Выглядел приор не ахти — обожженное лицо, правая сторона которого залеплена марлей и покрыта коллодием, из-под халата торчит перебинтованная нога, вся в противоожоговой мази.
При его появлении Эррара разразился длинной тирадой на испанском. В голосе, помимо возмущенных, звучали извиняющиеся нотки. Приор остановил его небрежным жестом, мол, пустяки.
— Здравствуйте, господа, — обратился к нам де Мегиддельяр. — Прошу прощения за необычную встречу, поведение комтура Эррары было продиктовано заботой о моей безопасности. События последних дней доказывают, что предосторожность не бывает лишней.
— Понимаю. Я тоже сожалею о случившемся... — дипломатично ответил я.
— Рад видеть вас в добром здравии, уважаемый Илья Игоревич, — сказал де Мегиддельяр тоном, Допускающим самые разные трактовки. Например, глаза б мои тебя не видели, cojudo!
— Жаль, что не могу сказать того же о вас, — после стычки вежливость у меня давала сбои. — Хашишины оказались шустрыми ребятами. Мы их недооценили.
— О них я и хотел с вами поговорить. Об ассассинах и об их реликвиях.
Я коротко рассказал, как и при каких обстоятельствах расстался с предметами ас-Сабаха.
— Печально, — заметил приор. — Впрочем, предполагал нечто подобное. У меня было время подумать.
— Мне очень жаль, что так получилось, — признался я.
— Вам следовало отдать мне предметы влияния при первой нашей встрече, — укорил де Мегиддельяр. — Но теперь ничего не исправишь. Теперь можно только мстить. Я поклялся, что не вернусь на родину, пока не уничтожу змеиное гнездо ассассинов на моей территории.
Своей территорией испанец считал Санкт-Петербург.
— Вы представите мне своего спутника?
— Это мой старый друг, ему можно доверять, — отрекомендовал я Славу.
— Судя по тому, что он держит сейчас под подушкой, это сильный и отважный человек.
— Он боевой офицер воздушно-десантных войск. Ветеран Афганской войны, — сказал я.
С минуту Франсиско Мигель де Мегиддельяр осмысливал полученную информацию. Видимо, она
