с негодованием отвергло такое завершение дела. Крейн вспомнил, как он всегда желал, чтобы не иссякал у него порох в пороховнице. И теперь он почувствовал, что, возможно, это его единственная надежда на изменение монотонности жизни.
Он очень долго хотел найти Страну Карты. Для Полли он хотел найти ее, чтобы помочь ее кузену, а для себя он хотел сделать это, чтобы помочь Аделе. Но и для Полли и для него находка Страны Карты означала терапию и излечение от ран. И он чувствовал себя не в прав отвергать все это теперь. А самым важным во всем этом дел было отсутствие у него страха.
Он допил чай и уставился на выставку кексов в окне. Маленький взъерошенный парнишка вошел в чайную, уставился на них и попытался. Глаза его сфокусировались на Крейне и Полли. Он остановился, дернулся вперед и тут же выскочил наружу, словно ударился головой о притолоку. Дверь захлопнулась за ним.
— Что это с ним? — безразлично спросила Полли.
Крейн ничего не ответил. Они выпили по второй чашке чая, когда дверь снова открылась и вошел старый, согнутый, седой человек. Его волосы были чисто-белые, длинные и свисали по сторонам. Его тонкое морщинистое лицо было темно-коричневым и казалось дубовой рамой вокруг голубых глаз, таких голубых, что они казались почти что белыми. Он подошел к Крейну осторожной походкой, появляющейся с возрастом, и без разрешения сел за их столик.
— Вы тот человек, который ищет карту, верно?
«Итак, меня снова спасли от принятия решения», — мелькнуло у Крейна в голове.
— Должно быть, так, — ответил он вслух. — Иначе вы бы не спросили.
— Справедливо, — сказал старик. — Весьма справедливо. — Он скосил на них нос, затем вытащил красный носовой платок и высморкался. — Ты видел, что произошло с бедным Барни?
— С Барни?
— Молодой идиот. Он присматривает за автомобилями. Это было ужасно.
— А! — Теперь Крейн понял. — Мы никогда не платим за свободно припаркованную машину. Старик кашлянул.
— Я не могу нести эту ношу на своей совести, сынок. Барни был третий... третий за двадцать пять лет. Я знал их всех.
— Ради Бога, объяснитесь поподробнее! — Лицо Полли пошло пятнами, помада ярким пятном лежала на бескровных губах. Крейн мягко коснулся ее руки.
— Что вы видели, мистер?..
— Что и вы. Можете звать меня Лайэм. — Они скосил на них глаза. — Но только не старый Лайэм. Я еще не списан в расход. — И старый черт распутно поглядел на Полли. Крейн улыбнулся, а Полли оживилась. Левая рука Крейна по-прежнему касалась ее.
— Почему, Лайэм? — тихо спросил Крейн. — Почему это случилось?
— А ты не тратишь время даром, сынок, наверняка нет.
Для меня нет необходимости пуститься на несколько часов в объяснения. Они взяли Барни и двух остальных, так что могут чувствовать себя в безопасности. И они в безопасности, дьявольские убийцы.
Крейн взглянул на Полли. Он угадал ее мысли, текущие параллельно его собственным — еще один О'Коннелл?
Крейн понял, что сидящий с ними человек не настолько старый и дряхлый, как выглядит. Это сверкнуло в нем, как огонь, отраженный от поверхности бегущей воды — и точно бегущей воде, ему было трудно сдержаться. Седые волосы казались подлинными, но слишком осторожная походка, неверные движения, дрожавшие руки подсказывали Крейну вести себя осторожно. Маскировка. Это могло быть маскировкой. Лайэм также показывал, что Крейн знает больше, чем он, что могло быть неудобным или полезным. Крейн имел возможность мягко подталкивать его.
— Они думали, что имеют карту, а, Лайэм?
Лайэм хихикнул. Морщины на его лице углубились.
— Конечно, и это все, что они думали. Трижды за двадцать пять лет... и каждый раз ошибка. — Он снова тихонько захихикал, глаза его увлажнились.
Крейн ждал. Наконец, Лайэм сказал:
— А эта карта очень ценная, верно?
— В настоящий момент, — сказал Крейн, придавая голосу твердость, — она не стоит совершенно ничего.
— Вы сказали, ничего! — воскликнул Лайэм.
— Ничего.
— Если поверить в это... тогда, возможно, я зря трачу свое время!
— Может быть. А может быть, нет. Скажите, это верно, что Барни забрали, так как они думали, что карта у него?
Лайэм поглядел на него так, будто у Крейна внезапно выросли рога. Он не мог знать о глубоком потрясении — потрясении, превратившемся в облегчение, — поразившем Крейна при встрече с человеком, который говорит о карте логично, рационально и без всяких намеков на умственное здоровье Крейна. Лайэм действовал тонизирующе.
— Ну, конечно. Зачем бы еще они забрали бедное создание?
— И они думали, что у двух других, двадцать пять лет назад, тоже была карта?
— Конечно.
— Вы знаете, куда они ушли, Лайэм?
— Да.
Крейн подался вперед. Его пробирала мелкая дрожь, сердце бешено заколотилось в груди. Он прочистил горло.
— Вы были там, Лайэм?
Ответ не поразил Крейна, он ждал его. Лайэм просто сказал:
— Конечно. Пару раз. Очень давно.
— Очень давно, — шепотом повторила Полли.
— И с тех пор они стали следить за вами ради карты, Лайэм. Не так ли?
— Может быть. — Лицо и голос Лайэма внезапно стали хитрыми. — Я хорошо присмотрелся к вам и вашей леди, прежде чем сесть за столик. Я решил, что вы люди, с которыми я могу иметь дело, люди, которые будут честно вести дело со старым человеком. Был еще один — с дьявольским лицом и горящими глазами, который, судя по виду, жарит и ест младенцев на шабашах.
— Мак-Ардл?
— Видишь ли, сынок, я не удосужился спросить его имя. Всегда есть шанс, что я могу найти настоящего товарища, человека, которому могу доверять... Но я думал, что это только мечты. — Хитрость исчезла и ее место заняла печаль. — Только карты теперь нет.
— Но раз вы были... там, значит, у вас должна быть карта.
Морщины возле носа и глаз Лайэма углубились.
— Одно не следует из другого, юноша. Вовсе нет. Может быть, карта была у меня когда-то давно... Я не хочу, чтобы вы уехали с неправильными мыслями.
— Я тоже. То, что случилось сегодня, происходит ведь не каждый день, верно? Лайэм утратил настороженный вид.
— Не противоречь самому себе, сынок. Конечно, это необычный случай. Но ты серьезно пытался убедить меня, что карта ничего не стоит? Ты ведь не ожидаешь, что я поверю в это... с тем, что я знаю?
— Секунду. — Крейн сделал глубокий вдох. — Сколько вы думаете запросить за нее?
— А, так! — Лайэм замкнулся, спрятался в свой панцирь подобно тому, как черепаха втягивает голову.
— Если они хватают людей, у которых, по их мнению есть карта, — сказала Полли, — а у вас она есть, то почему же они не схватили вас, Лайэм?
Он не выглядел опасающимся, напротив, его лицо засветилось хитростью и самодовольством.
— Они не могут проникать через кирпичные стены, а что они не могут увидеть, то не могут и
