- Это все?
- Все.
- Понятно, почему ты навлек на себя подозрения полиции. Переселенцы обычно везут с собой горы всякого барахла. Конечно, дорогие воспоминания...
- Мои воспоминания - в сердце, - сказал Джерри, продираясь вслед за приятелем сквозь человеческие джунгли.
- Сегодня мы не будем осматривать город, а поедем прямо в Бруклин, сказал Исаак Риверс, когда они, усиленно работая локтями, выбрались с территории порта и достигли автомобильной стоянки.
Джерри, без сил, вполз в машину и уселся на переднем сиденье рядом со своим будущим компаньоном. Через минуту они уже лопали в самую сутолоку нью-йоркского движения. Манхэттен - деловая часть Нью- Йорка, а Бруклин его спальня. Они направились в эту спальню гигантского города, где четыре миллиона человек спали и шумели круглые сутки и где финн по рождению доктор Риверс вот уже почти три десятка лет занимался частной практикой.
У Джерри была склонность к пессимизму. В самом деле, сколько раз он из двух зол выбирал оба, сколько раз ему доставалась от бублика одна дырка, а от ореха - пустая скорлупа! И теперь, сидя рядом с доктором-самоучкой и слушая его лекцию относительно хиропрактики, Джерри начал скатываться к самому мрачному пессимизму. Он не знал даже азов этой самой хиропрактики, а нынче вдруг оказался компаньоном и ассистентом 'доктора'!
Они счастливо проскочили на Бруклинскую сторону и уже приближались к Сорок первой улице. Но тут внезапно движение остановилось. Началась перекличка автомобильных гудков, переходящая в сплошной болезненный вопль. Аккомпанементом к нарастающему трубному реву служили свистки и крики. Джерри бросил встревоженный взгляд на товарища и спросил:
- Случилось несчастье?
Мистер Риверс покачал головой:
- Не думаю. Готов держать пари, что это просто какое-то шествие, которому мы должны дать дорогу. Закурим.
Он угостил Джерри сигаретой и спокойно продолжал:
- К этому надо привыкать. Здесь тебе не Старый свет.
Среди общего шума послышались приближающиеся звуки фанфар и барабанная дробь. Вот показалась и голова шествия. Впереди двигался торжественным маршем отряд из полусотни красавиц в купальных костюмах. Поднося к губам длинные медные трубы, они покачивали в такт марша своими красивыми бедрами. Мистер Риверс многозначительно откашлялся:
- Когда женщина одевается таким манером, она особенно нравится мужчинам и комарам. Я подозреваю, что это шествие связано с забастовкой портовых рабочих.
Но когда показались первые плакаты, мистер Риверс поспешил рассеять недоразумение:
- Я, кажется, ошибся. Это всего лишь обыкновенная реклама.
Джерри сидел согнувшись, как в церкви, и пытался сквозь окошко автомобиля разглядеть девиц в купальных костюмах и плакаты над их головами. Мистер Риверс рассмеялся:
- Теперь мне становится ясной вся затея. Это просто сионская музыка, возня смиренных грешников, понимаешь ли, новое религиозное направление, которое вот уже недели две бьет во все барабаны.
- Значит, церковная реклама? - удивился Джерри.
- Да, что-то в этом роде. Ерунда, не стоит смотреть.
Но Джерри смотрел. Прекрасная блондинка, на обнаженной спине которой не было видно ни единого позвонка, держала над головой громадный плакат со следующим многозначительным текстом:
'Миллионы людей придут сегодня в Хагар-сквер, где всемирно известный пастор Гин Петерсен будет говорить о новом христианстве. Приходи и ты! Вступи в наше братство и оставь ему свое завещание!'
На другом плакате красовалась еще более сильная фраза:
'Наше братство гарантирует вечное блаженство'.
Мистер Риверс достал из кармана пилочку и занялся своими ногтями, а Джерри продолжал читать призывы дня:
'Приходите слушать могучую проповедь пастора Петерсена. Он отец одиннадцати детей и недавно вернулся на родину после успешной миссии в Африке. - Всемирно известная кинозвезда Лилиан Тутти вступила в наше братство. Вступай и ты! - Мы боремся за новое христианство и нам не страшны угрозы инаковерующих...'
Джерри тер глаза и тряс головой. Ему казалось, будто он когда-то видел нечто подобное во сне. Он попытался говорить, но не смог. Мистер Риверс усмехнулся:
- К этому надо привыкать...
Шествие красивых девушек в купальных костюмах продолжалось. Мало-помалу Джерри сделал интересное открытие: все девицы были как две капли воды похожи друг на друга. Мистер Риверс мудро пояснил, что единообразие определяется всеобщим стандартом, отступать от которого не может никто.
Процессия текла и текла, и вот с ними уже поравнялся второй оркестр. Он играл в бодром темпе какую-то грустную мелодию Шопена. Следом за оркестром двигался обитый черным сатином грузовик, на платформе которого помещалась колоссальных размеров библия. По борту машины была выведена серебряными буквами надпись:
'Сатана приходит в ярость, узнав, что мы теперь за полцены продаем новый перевод библии'.
Джерри закрыл глаза. Ему пришли на память слова матери: 'Множество людей верит в бога, но немного находится таких, которым верит бог'.
Видимо, процессия заканчивалась, потому что стали громче слышны аплодисменты и свистки сопровождавшей ее публики. Замыкала шествие шеренга из десяти сестер, как одна крашеных блондинок, несших над головами плакат:
'Эту рекламную процессию организовали и финансировали следующие фирмы и компании...'
Следовал длинный перечень имен, названий, фирменных знаков, и наконец все завершалось красивым финалом:
'Покупайте товары у тех фирм, которые поддерживают новое христианство!'
Автомобильный хвост длиной в добрых две мили медленно двинулся и стал набирать скорость. Мистер Риверс повторил уже в девятый раз:
- К этому надо привыкать. Здесь тебе не Старый свет. А? Ты что-то неразговорчив.
- Да, это точно... Совсем наоборот... Я подумал об этой небесной ярмарке... - выжал из себя Джерри.
- Туда многие торопятся, да вот беда - оттуда никто не возвращается, сказал мистер Риверс. - Да что об этом толковать.
- Во всяком случае, немного странно... - вздохнул Джерри.
- Ничего странного тут нет. Пора бы тебе знать, что христианин - это человек, сердечно любящий всех тех, к кому не испытывает ненависти.
Наконец мистер Риверс остановил свой купленный в рассрочку 'понтиак' у пятиэтажного дома и сказал:
- Вот и прибыли. Это наш Бруклин.
Мистер Риверс занимал квартиру на втором этаже. На дверях красовалась металлическая дощечка: 'Доктор Исаак Риверс, хиропрактик. Прием ежедневно'. Рядом была приколота бумажка: 'Сегодня приема нет'. Мистер Риверс снял бумажку и сказал мистеру Финну:
- Из-за тебя сегодня прогулял. Несколько долларов, конечно, пропали, ну да ничего: попытаемся вернуть их общими силами.
Джерри почувствовал глубокую симпатию к человеку, который ради него пожертвовал целым днем, да еще и долларами. Джерри знал, что деньги работают и наращивают проценты как в будни, так и в праздники. Люди не зарабатывают деньги, а 'делают' их.
Докторское жилище мистера Риверса явилось приятным сюрпризом для мистера Финна. В пятикомнатной квартире, обставленной по хорошему стандарту, было просторно и очень чисто. Кухня выглядела, как маленькая лаборатория, а приемная была точь-в-точь как приемная настоящего врача.
