Осенью 1941 года она способствовала срыву плана по захвату Кавказа, а весной и в первой половине лета 1942 года не позволила использовать армию Манштейна для наступления на южном крыле советско- германского фронта. Она была сильно обескровлена{45}.
250 суток понадобилось сильнейшей 11-й гитлеровской армии, поддержанной крупными силами авиации, для преодоления кусочка севастопольской земли глубиной в 16-18 километров.
С потерей нашими войсками Севастополя весь Крым оказался в руках врага. Это обстоятельство резко изменило обстановку в бассейне Черного моря и на южном крыле советско-германского фронта. Вражеская группировка, действовавшая на кавказском направлении, избавилась от угрозы, которую создавали для ее фланга и тыла советские войска, находившиеся в Крыму {46}.
Подводя итоги восьмимесячной обороны Севастополя, Совинформбюро сообщило, что за это время противник потерял около 300 тысяч убитыми и ранеными.
'Правда' 4 июля 1942 года писала: 'Защитники Севастополя показали и невиданную силу духа, и беззаветное мужество, и ярость в борьбе с врагом, и пример стойкости, являя собою гордость нашего народа и пример героизма для многих поколений'.
А через несколько дней 'Правда' отмечала: 'Бессмертен их подвиг, потрясший мир'.
Сила сопротивления Севастополя была основана на хорошо продуманной, тщательно организованной обороне, эффективном и согласованном использовании всех сил Приморской армии и различных сил и средств Черноморского флота: боевых кораблей, авиации, береговой и зенитной артиллерии в интересах ведения сухопутной обороны. А за всем этим стоял решающий фактор - высокое политико-моральное состояние защитников города, их преданность Родине и непреклонная готовность выполнить свой воинский долг по ее защите.
Коммунисты, являясь подлинными носителями боевых традиций партии, ее дисциплины и организованности, были той силой, которая цементировала всю массу защитников и направляла их усилия к единой цели. Они воодушевляли воинов на героическую борьбу с врагом, вселяли веру в победу и личным примером поднимали бойцов на подвиг во имя счастья народа.
Алексей Толстой писал: 'Вся наша страна болела душой за легендарных героев, обороняющих славу и честь нашей Родины. С каждым новым днем, узнавая, что стоит Севастополь, дымясь развалинами на берегах исторических бухт, гордостью и благодарностью, болью и тревогой полнились наши сердца. Севастополь, выполнив задачу, приспустил флаг, но лишь для того, чтобы скоро-скоро, в час боевой тревоги, снова поднять его. Не отдали защитники славу и честь Родины нашей, но возвеличили свою и нашу славу и честь. Севастополь был и будет крепостью Черноморского флота'{47}.
Да, массовость героизма, свойственная советскому народу в дни трудных исторических испытаний, в обороне Севастополя проявилась особенно ярко.
Защита черноморской твердыни нашла широкий отклик в иностранной печати.
Английские газеты писали: 'Второй раз в истории России Севастополь озаряется блеском мировой славы. Севастополь оказался вполне достойным своей великой исторической традиции'.
О Севастопольской обороне много говорила и гитлеровская печать.
В газете 'Нойес цайт' за 12 июля 1942 года, издававшейся в Берлине, сказано: '...повесть о том, как большевики защищали Севастополь, является одной из самых страшных всех времен и всех народов.
К Севастополю можно полностью применить известное выражение: от него действительно не осталось камня на камне. Нигде еще в этой войне, ни на западе, ни на востоке, мы не видели такой страшной картины полного опустошения.
Название Севастополь - ныне не более как только географическое понятие' {48}.
Итак, Севастопольская оборона закончилась. Перестала существовать и славная Приморская армия. Закончилась и моя служба в ней. Ее воины - и те, кто пал на поле боя, и те, кому посчастливилось остаться в живых, показали себя настоящими героями. И я горжусь тем, что в годину самых суровых фронтовых испытаний мне было доверено командовать 172-й стрелковой дивизией, входившей в эту армию, и быть в одном строю с прекрасными людьми, сыновьями великой ленинской партии и беспартийными, одинаково мужественно отдававшими пламя своих сердец, кровь и жизнь во имя защиты любимой Родины.
По прибытии Военного совета Приморской армии из Севастополя в Новороссийск им были подготовлены боевые характеристики соединениям и частям Приморской армии, участвовавшим в обороне Севастополя.
Вот что сказано в боевой характеристике 172-й стрелковой дивизии: '...По организованности и высокому политико-моральному состоянию эта дивизия была лучшей в составе Приморской армии. В последних боях за Севастополь 172-я стрелковая дивизия с первых дней боев приняла на себя удар трех пехотных и одной танковой дивизий.
В течение трех дней 172-я стрелковая дивизия выдержала бешеный натиск врага. Многочисленные случаи беспримерного героизма, доблести и глубокой преданности своему долгу проявили воины этой дивизии.
Когда личный состав пехотных полков весь погиб, убиты были оба командира полка, начальники штабов, один комиссар убит, другой тяжело ранен, а в ротах почти не осталось бойцов, дивизия продолжала драться личным составом управления дивизии и специальными подразделениями, пока не вышли все из строя.
В результате боев 172-я стрелковая дивизия предотвратила прорыв главной группировки немцев, занесла врагу огромные потери'{49}.
Не одна тысяча наших героев сложила головы под Севастополем. Но в этой книге показаны только отдельные бойцы, матросы и офицеры. Имена многих и многих еще пока не названы. Но подвиг, совершенный ими, их бесстрашие, мужество и величие духа вошли в героическую летопись нашей Родины и стали ярким примером для многих поколений. И севастопольцы гордятся тем, что так честно и до конца выполнили свой воинский долг.
В знак того, что севастопольцы свято и храбро защищали родную землю, в 1942 году была учреждена медаль 'За оборону Севастополя'. Ею награждены десятки тысяч человек.
Несколько позже под боевым знаменем славной Приморской армии была возрождена отдельная Приморская армия, которая в 1943 году вместе с другими советскими армиями и Черноморским флотом громила немецко-фашистские войска в Крыму и освобождала Севастополь.
А под боевым знаменем нашей стрелковой дивизии в конце 1942 года была возрождена новая 172-я, которая прославила себя в сражениях Великой Отечественной войны, начиная от Дона под Сталинградом и до самых последних дней войны, чем мы, севастопольцы, хотя и воевали потом в других соединениях, очень гордимся.
Часть вторая.
У волжских берегов
Глава первая.
Враг рвется к Волге
В июне 1942 года гитлеровское командование заканчивало подготовку к проведению нового крупного стратегического наступления.
Однако после больших потерь, понесенных в операциях 1941-1942 годов, немецко-фашистская армия уже не имела достаточных сил для осуществления крупных наступательных операций с решительными целями на всем советско- германском фронте, как это было в начале войны. Поэтому гитлеровское командование в летней кампании 1942 года намеревалось на центральном советско-германском фронте удерживать занимаемое положение, а все основные усилия армий сосредоточить для проведения крупной стратегической операции на юге нашей страны, чтобы разгромить здесь советские войска, захватить нефтеносные районы Кавказа, а затем выйти к Ирану и Ираку.
Одновременно ставилась цель достигнуть Волги и захватить Сталинград крупный военно-промышленный центр страны и стратегический пункт. Но кавказское направление в гитлеровских планах летней кампании 1942 года считалось более важным.
28 июня из района восточнее Курска ударная группировка 'Вейхс' (2-я, 4-я танковая немецкие и 2-я венгерская армии) группы армий 'Б', поддержанная всей авиацией 4-го воздушного флота, перешла в наступление в общем направлении на Воронеж.
А 30 июня из районов Волчанска, Славянска и Артемовска начали наступать 6-я армия и войска группы армий 'А' (11, 17 и 1-я танковая армии), чтобы вместе с силами группы армий 'Б' окружить и уничтожить войска Юго-Западного и Южного фронтов западнее Дона и открыть себе дорогу на Северный Кавказ и к Сталинграду. Вначале задача по захвату этого города и выходу к Волге возлагалась на 4-ю танковую и 6-ю армии.
В завязавшихся сражениях сильные танковые группировки фашистов прорвали оборону и стали развивать наступление в восточном направлении. На левом фланге Брянского фронта, куда Ставка направила свои резервы, враг был задержан перед Воронежем. Но южнее войска Юго-Западного фронта, понеся в тяжелых боях большие потери, не смогли остановить противника, и его танковые группировки продолжали углубляться в нашу оборону.
Уже к 7 июля прорыв достигал около 300 километров по ширине и до 170 километров в глубину.
Для усиления своей кавказской группировки, в которую входили 17-я и 1-я танковая армии, Гитлер повернул из-под Воронежа 4-ю танковую армию вдоль Дона на юг. Следовательно, теперь на главное, кавказское направление немцы бросили обе танковые армии. А в сторону Сталинграда наступала 6-я армия, считавшаяся, правда, одной из самых боеспособных в германских вооруженных силах и имевшая очень сильный состав.
В те дни войска Юго-Западного и Южного фронтов не могли оказать упорного сопротивления сильным ударным группировкам противника.
Создалась реальная угроза прорыва врага к Волге и на Северный Кавказ. ЦК ВКП(б) и Государственный Комитет Обороны придавали
