– Есть предположение, что охранники там используются в роли «качков», выбивающих с должников деньги. Вчера дал задание своим оперативникам выяснить этот вопрос.
– При задержании у Крупенина было сколько-нибудь денег?
– Десять миллионов новенькими стотысячными купюрами, – Таран порылся в папке и протянул Бирюкову один из листов. – Вот ксерокопия протокола.
Бирюков пробежал взглядом по листу. Передав его Лимакину, попросил:
– Сравни, Петр, номера купюр с теми, что были обнаружены у Гусянова. Большое ли расхождение?
Лимакин достал из «дипломата» свой протокол. Посмотрел туда-сюда и почти сразу сказал:
– Серия «КВ» одинаковая. Цифры расходятся только в окончании номеров… – чуть помолчав, добавил: – Упаковки тоже одинаковые. Кузнецкого коммерческого банка «Лотос».
– Как раз у «Лотоса» застрелили Валерия Падунского, – тут же вставил Таран.
– Что это, случайное совпадение? – спросил Бирюков.
– Из всех коммерческих банков «Лотос» – самый надежный в городе. Падунский был его вкладчиком. А вот, кто там получил эти миллионы, сказать трудно.
– Нельзя оперативно узнать, являются ли вкладчиками «Лотоса» Крупенин или Гусянов?
– Узнаем… – Таран по селектору передал распоряжение и огорченно вздохнул. – Кстати, о Гусянове. Здесь, дорогой Антон, я вынужден перейти к плохому сообщению. Кроме того, что Владимир Семенович Гусянов прописан в многоквартирном доме по улице Кутузова, у нас никаких сведений о нем не имеется.
– Он вроде бы работал дизелистом в «Кульбите».
– Там нет никакой дизельной установки. Есть небольшой столярный цех, в котором раньше изготавливали шведские стенки для школьных спортзалов, а теперь по контракту с городским бюро ритуальных услуг стругают гробы и клепают из жести похоронные венки с бумажными цветочками.
– Странно. Один из наших фермеров по протекции Гусянова недавно покупал в «Кульбите» сиденье для трактора.
Таран улыбнулся:
– Там без всякой протекции можно купить даже трактор. Сейчас появилось много ловкачей- посредников, занимающихся поборами с доверчивых покупателей за якобы оказанные услуги. Возможно, и Гусянов этим промышлял. Такой вольный, говоря по-нынешнему, шопинг уследить трудно. Вот о «супермаркете» Гусянова-старшего под вывеской «Светлый путь» могу рассказать более определенное. От крестьянского хозяйства там одна лишь вывеска. Юридическим владельцем магазина зарегистрировано акционерное общество села Раздольное, а фактическим хозяином является Семен Максимович. Молоденькими продавщицами и подсобными рабочими командует наемная директриса – женщина с необъятной фигурой и зычным голосом артиллериста. Торгуют, в основном, импортными продуктами, спиртными напитками и табачными изделиями, алтайской мукой да привозным сахаром. Из сельхозпродукции за последние полгода продали всего три тонны зерна и около двухсот килограммов говядины. Цены держат пониже, чем в других магазинах. Поэтому торговля идет бойко. Суточный оборот в денежном выражении обычно составляет десятки миллионов.
– Выходит, коммерческий бизнес отца намного доходнее вольного «шопинга» сына, – сказал Бирюков.
– Без всякого сомнения. По годовому доходу Семен Максимович не уступает тем бизнесменам, кого теперь принято называть «новыми русскими».
– Он в разговоре со мной намекал на какие-то проблемы с рэкетом…
– Директриса магазина этого не подтверждает. По ее словам, рэкетиры давно отстали от «Светлого пути», считая его крестьянским. Грабить, мол, обнищавших и затурканных колхозников – дело неблагородное.
– А с уплатой налогов у Гусянова как?
– Пока изворотливо выкручивается. С налогами у нас сам Бог не разберется. Порою дело доходит до смешного. Рассказывают, был случай, когда налоговый инспектор упрекнул очень крутого богача за то, что он бессовестно обирает народ. Тот в запале искренне возмутился: «Ты чо?! Откуда у народа такие деньги?»
– Веский аргумент для оправдания, – засмеявшись, сказал Бирюков.
– Несокрушимый, если учесть, что люди по полгода не получают зарплату, – с усмешкой добавил Таран.
Помолчали. После некоторого раздумья Антон спросил:
– Толя, а по месту прописки Владимира Гусянова не пробовали что-то о нем узнать?
– Пробовали, – утвердительно наклонив голову, ответил Таран. – Никакого компромата нет. Третий год, как прописался один в двухкомнатной полногабаритной квартире. По справке ЖЭКа, квартира была приватизирована прежними жильцами и официально продана за семьдесят миллионов. Сколько на самом деле заплатил за нее Гусянов, сказать трудно. Соседи, словно сговорившись, отзываются о нем хорошо. Не дебоширил. Выпивал в меру. Иногда друзья и девочки его посещали. Часто выручал соседей деньгами и никогда не требовал срочного их возвращения. Порою вроде бы даже забывал об одолжении и удивлялся, когда ему приносили долг. Часто уезжал куда-то на несколько дней, а то и неделями отсутствовал дома. Где работал и откуда у него всегда водились деньги, никто не знает.
– С Падунским он не был знаком?
– Нет. Не тот уровень для знакомства.
– Но ведь с его охранником как-то познакомился…
