– Я тогда еще не знала о случившейся трагедии и была раздражена необъяснимым чувством надвигающейся беды.
– А как Семен Максимович вел себя в выходные дни?
– Очень странно. Метался из угла в угол и через каждые полчаса хватал телефонную трубку. Как я заметила, хотел дозвониться к Володе в Кузнецк. Не знаю, кто конкретно убил Володю, но в том, что смерть сына на совести отца, не сомневаюсь ни на йоту…
Неожиданно в приоткрывшуюся дверь заглянула пожилая сухощавая женщина, одетая в адидасовское трико, и тихим голосом проговорила:
– Извините, Анна Сергеевна, пора вам принять лекарство.
– Спасибо, Руфина, за напоминание. Не мешай, таблетки у меня в кармане.
Женщина мгновенно исчезла за дверью. Анна Сергеевна достала из накладного кармана платья аптечный пузырек с широким горлышком, вытряхнула на ладонь небольшую фиолетовую таблетку и осторожно взяла ее губами. Проглотив, какое-то время посидела молча. Затем подняла на Бирюкова влажные от слез глаза и медленно, с придыханием, сказала:
– Сегодня весь день такое предчувствие, что этой ночью я непременно умру.
– Не отчаивайтесь, возьмите себя в руки, – посочувствовал Бирюков. Осененный внезапной мыслью, он тут же предложил: – Может, увезти вас в районную больницу?..
– Приезжавший на «скорой» врач говорил, что там нет свободных мест.
– Одно местечко всегда найдется.
– Сомневаюсь.
– Напрасно. Если возникнет проблема, договоримся с главврачом.
– Не боитесь неприятностей?
– Каких?
– Гусянов может и в больнице меня убить.
Бирюков улыбнулся:
– Кто ему такое позволит. Словом, собирайтесь. Через полчаса доставим вас под надежный надзор врачей.
– Спасибо. Сейчас оставлю наказ Руфине и соберусь…
Глава XIX
День предстоял напряженный, и Антон Бирюков появился в своем кабинете задолго до начала рабочего времени. План намеченных допросов он продумал в разных вариантах еще с вечера. Теперь же хотелось на свежую голову обмозговать возможные неожиданности, которыми сплошь и рядом изобилует следственная практика. Рассчитывать на легкий успех в таком необычном деле, где было много неясностей и мало свидетелей, не приходилось.
Вскоре совершенно неожиданно заявился судмедэксперт Медников. Поздоровавшись, он привычно уселся возле приставного столика и неторопливо стал закуривать.
– Тебе-то, Боря, чего по утрам не спится? – спросил Бирюков.
– Поменял день с ночью местами, – после неспешной затяжки сигаретным дымом ответил тот. – Дежурил в больнице за друга хирурга, простудившегося на открытии охоты. Сейчас топаю до дому, чтобы отсыпаться. Попутно решил проведать друга-прокурора.
– Где охотился друг-хирург?
– На раздоленских лугах, но сразу должен тебя огорчить: никого там не убивал и ничего убийственного не видел. Только насморк подхватил. Чихает, как заведенный автомат. И все потому, что не послушался моего совета. Предлагал ему надежный коктейль от простуды…
– Какой?
– Три капли дистилированной воды на стакан перцовки.
Бирюков улыбнулся:
– А если не поможет?
– Тогда, естественно, надо повторить.
– Не вредно ли будет?
– Малыми дозами алкоголь безвреден в любом количестве.
– Российская теория?
– Она, родимая, – судмедэксперт вновь затянулся сигаретой. – Заглянул же я к тебе не ради обсуждения злободневной проблемы безразмерного потребления алкоголя на святой Руси, а чтобы сказать пару слов об Анне Сергеевне Гусяновой. Знаешь, она совсем не такая мымра, как представил ее сыщик Голубев. Общительная и неплохо образованная женщина. Имеет единственный, пожалуй, комплекс – это синдром преследования со стороны супруга.
– Я тоже такое заметил, – сказал Бирюков. – Признаться, даже показалось, будто у нее с психикой что- то не в порядке.
– Нет, психически Анна Сергеевна в норме. Просто, как она говорит, только теперь, после гибели сына, поняла, что не в деньгах счастье, и возненавидела стяжателя-мужа.
– А общее состояние у нее какое?
