лейтенанта из Самары. Из штаба округа сообщали пренеприятнейшее известие: меньше чем через месяц по плану состоится приезд гостей из стран, некогда считавшихся у нас вероятными противниками. Блок НАТО на самарских просторах будут представлять, по данным округа, французы, англичане и немцы.
«Данный визит - шаг скорее политический, нежели профессиональный, так как участвовать в учениях будут четыре взвода, каждый представляет соответственно одну страну, а командует всем этим… - Стойлохряков подумал о слове „сброд“, но решил себя поправить и согласился с определением „ансамбль“, - некий американский полковник Тод Мартин от НАТО, а принимающую сторону в поле возглавляет подполковник Стойлохряков.
Генерал-лейтенант Лычко больше никакой информации сообщить не мог, но гарантировал на сто процентов, что взвод с российской стороны подполковник должен суметь укомплектовать из собственных людей.
- Да вы что?! Извините, товарищ генерал, сорвалось. У меня ведь одни дебилы! Опозоримся ведь.
- Так по всей России, - не поддержал комбата высокий чин. - Я хотел сказать, что лучше вашего батальона мне не найти. Тем более что все решено наверху.
- А чем заниматься будут? - Стойлохряков поглядел тоскливо на опустевшую примерно с полчаса назад чашку. Когда-то там был крепкий чай.
- Учения какие-то, - буркнул Лычко. - Пока не могу тебе ничего сообщить, так что готовь универсальную команду. Вместе с натовцами приедут члены из Москвы, вот они все и определят. А если мне что-то станет известно, то я тебе сообщу в обязательном порядке, но вряд ли раньше, чем за неделю, появится какая- либо определенная информация.
- Да как же так? Мы же принимающая сторона, мы что, определиться с программой не можем?! - возмутился комбат.
- В Москве что-то мудят, откуда я знаю, - огрызнулся Лычко. - Ты давай вот конкретным вопросом занимайся, чтобы там у тебя на территории все было чики-чики! Чистота. Порядок. Срач убирай.
- Мы это дерьмо не устраивали, пусть летуны разгребают!
- У летунов программа плотная. И как ты себе представляешь их копающимися в дерьме?
- Так, значит, пехотинцев, в дерьме копающихся, можно представить?
- Ты давай не выступай! - Лычко повысил голос. - Ты всего-навсего кто? Комбат. Вот и оставайся комбатом и не лезь своим рылом в фарфоровые миски. Метафора. Я сегодня в ударе, - генерал-лейтенант повесил трубку, а Стойлохряков подошел и посмотрел на плац, где проходили запланированные занятия.
- До-о-о-о, - протянул Валетов и пощелкал в воздухе пальцами, - Резина, тебе не кажется, что что-то не то?
Маленький Фрол заложил руки за спину и прохаживался по кубрику от двери до окна и обратно.
- До-о-о-о, - снова протянул он. - Чего-то не хватает, как-то мелодия не идет.
- Да, - соглашался Резинкин, - не катит.
- Мне не нравится, - пробурчал Простаков, сидя на койке с головой, обмотанной мокрым полотенцем. - Валетов, ты придурок, ты мне чуть башку не проломил.
- Да ты не сердись, - суетился мелкий, пытаясь хоть каким-либо образом поднять настроение обидевшемуся Лехе.
- Я ведь над тобой просто прикололся, а ты вот мне дубьем по голове! - продолжал бурчать Леха.
- Да ладно, сейчас смотри как весело будет! До-о-о-о, - снова протянул Валетов, подбежал и пнул сапогом в бок стоящего в упоре лежа Ларева, - давай говори мне: «До-о-о-о»!
Фрол поставил сапог между лопаток бойца и надавил вниз, после чего тот шлепнулся мордой об пол. Присутствующие и не участвующие в шоу заржали.
Семеро молодых были поставлены в упор лежа, причем все сделано было по науке: первым, отвечающим за ноту «до», стоит самый крупный боец, за ним идет помельче, потом еще мельче и еще мельче.
- Ре-е-е-е, - пропел Валетов и точно так же поставил сапог между лопаток Саше Кислому, и тот следом за Ларевым брыкнулся в пол. - Во! Понимаешь, музыка! Леха, музыка!
Леха продолжал раскачивать башкой:
- А чего это их семеро?
Валетов подошел.
- Ну как же ты не знаешь, нот-то семь! Для того чтобы какую-нибудь мелодию сбацать, надо семь нот.
- Всего семь? А-а, ну да. Давай мелодию.
- Так, товарищи бойцы, запоминаем, - «дирижер» прохаживался перед «оркестром», - все в упоре лежа. Кислый отжал меха наверх, Ларев поднялся…
Утоптанные вниз бойцы вновь обозначили готовность к воспроизведению музыки для обиженного товарища младшего сержанта Простакова. Валетов зачитал программу:
- Ми-ми-до-фа-ре-ми. Запомнили, уроды? Поехали!
И началась музыка! Боец, обозначавший нужную ноту, после хлопка дирижера сгибал локти и целовал пол с необходимой и требуемой Валетовым интонацией. После чего по казарме разносилась мелодия, состоящая из разрывающихся с начищенным полом засосов:
- Мня, мня, мня-мня.
Валетов ходил недовольный:
- Фа! Ну ты чего отстаешь! Из темпа выбиваешься, надо интенсивней локти сгибать! И чмок, чмок звонче! Я ничего не слышу, а товарищ младший сержант, он вообще как не в театре находится! В чем дело, я не понимаю? Поехали еще раз. Ми-ми-до, фа-ре-ми, ля-фа-соль, соль-ля-си. Что здесь непонятного?
Бойцы сгибали локти и звонко целовали пол, что не могло не доставить удовольствия самому «дирижеру». Он повернулся и озабоченно поглядел на основного зрителя, для которого и было в быстром темпе организовано это представление.
- Ну как? - выжидающе спросил Валетов, представляя, как за обедом очень даже возможно его моська по самые уши войдет или в горячие щи, или кашу в том случае, если ему не удастся в первую половину дня задобрить младшего сержанта. Он тоже слегка пошутит. Но тогда над Валетовым будут ржать все, а сейчас еще не поздно попытаться загладить собственную вину.
Стоящий на входе билетер очень поздно подал команду «шухер», и застроенные в упоре лежа семь «нот» не успели подняться и принять безучастный вид. На пороге появился Мудрецкий.
- Что, занятия по физкультуре? - Юра ввалился в кубрик. - Простаков, что с башкой?
Спустя год службы Юра уже был не тем Юрой, который приехал в Чернодырье отбывать два года повинности в звании лейтенанта. Время даром не прошло и для него, и сейчас он спокойно мог разговаривать на солдатском и всем понятном языке. На вопрос Леха не ответил. Мудрецкий заулыбался:
- Сам себе минет делал - коленями башку прищемил, да? Свело судорогой?
Ржали все. Леха лупал глазами:
- Товарищ лейтенант, чего это такое?
- Секс это, - огорченный тем, что шутка не могла дойти до широких масс по причине полнейшего незнания ими спецтерминов, пробурчал лейтенант, подцепил ближайший к нему табурет и уселся на него. - В общем так, бойцы, готовьтесь в поход, я только что от Стойлохрякова. Резинкин, бегом в парк за «шишигой»! Сейчас нам дадут сопровождающего и поедем на место.
- Опять работа? - догадался Валетов и, пребывая в дикой огорчительности, с разбегу плюхнулся в койку. Пружины жалобно скрипнули, передавая мрачное настроение и остальным бойцам.
Мудрецкий честно признался в том, что ничего толком не знает, хотя честность его была некристальной. Он знал от комбата о предстоящей возне в грязи. Сопровождающим оказался какой-то капитан в летной форме. Синий цвет настолько контрастировал с пехотными комками, что не обращать внимания на летуна было просто невозможно. На него пялились не только построенные в две шеренги
