Когда в шесть вечера появилась кузина, она была рада видеть Фрола живым и здоровым. Как только Валетов выложил из полиэтиленовых пакетов весь багаж, который насобирал в местных продуктовых магазинах, сестренка тут же сделала вывод, что Фрол не бедствует.
- А когда это было? - бросил он небрежно. - Я думаю, что взял самое лучшее. У меня со вкусами все осталось как прежде.
- Да. Только… - она запнулась и, глядя на шикарный стол, поглядела двоюродному брату в глаза.
- Что такое?
- Фрол, тебя не перестают искать. Меня замучили, звонят каждый месяц.
- Что, не знают, где я?
- Ты что, придурок?!
Она начала распаковывать и нарезать принесенные Валетовым продукты.
- Если кто-нибудь хоть одним словом обмолвится, что ты в армии, тебя выцепят за два-три дня. Это же проще пареной репы.
- Я думаю пойти с повинной.
- Куда, в милицию?! - воскликнула Катя.
- Какую милицию? - отмахнулся он. - Разговаривать пойду.
Катька отбросила консервный нож в сторону и перестала заниматься банкой. Подошла и обняла Фрола.
- Слушай, тебя ведь убьют. Не ходи, это страшные люди.
- Какие они страшные? - не согласился Фрол. - Я с ними два года работал. Все нормально было. Просто получилось так. Надо найти общий язык. Мертвый я им денег не верну. Я же не специально, никто не мог знать, что соседи вызовут ментов.
- Если бы ты не шумел и вел бы себя тихо, - скулила Катя, находясь в расстроенных чувствах. - Зря ты, Фрол, не рискуй, не ходи, не надо.
- Как же, как же. Вон, смотри, оливки, - перевел разговор на тему желудка мелкий. - И не переживай, все будет нормалек.
- Ну и что, простили тебя мафиози? - не выдержал Простаков.
- А то как же, - солидно поглядел на него мелкий. - Весь базар был закончен за пятнадцать минут после того, как я сказал, что есть возможность сделать легальные бабки, а подвязки у меня на самом высоком уровне. Я не знаю, чем вы занимались там эти две недели, но я успел пригнать из Безенчука в Чебоксары две фуры, забитые пивом, и, надо сказать, неплохие сделать бабки. И вот теперь представляете мой облом? У меня уже со всеми все разрулено, все налажено, а я должен еще десять месяцев тут корячиться. Но, - Валетов поднял вверх большой палец, - вот я на гражданку приду, буду очень крутой. Так?
Фрола понесло. Он стал возноситься все выше и выше.
- Так вот, слушайте. Стану народным депутатом. А там пишут биографию. А у меня будет написано: «Служил в армии». Сейчас разве многие служат в армии? Совсем нет. А я служил. Понимаете, какой кайф избирателю пойти и поставить там галочку или крестик напротив фамилии Валетов. Надо мне еще, конечно, подучиться. Но это сразу после армии. С такими бабками я куплю себе любой диплом, где будет написано черной тушью по белой глянцевой бумаге: «НЕ ДУРАК».
Валетов продолжал прикладывать значительные усилия для производства как можно больших впечатлений, но по лицам своих корешей он не замечал, что очень уж поднимается в их глазах.
- Чего ты пялишься? - не выдержал Валетов и толкнул в плечо Витька. - Ты-то что делал две недели? Поди, поехал домой к маме, к папе на пирожки.
- На пирожки, - расплылся в улыбке Витек. - Самогоночка, любимая девчоночка. Все как положено.
За язык Витька тянуть не пришлось. Он сам начал рассказывать о времени, проведенном дома.
Как явствовало из его скудного повествования, первые три дня Резинкин помнит плохо, так как находился на границе между жизнью и смертью, лежа под столом в родной хате. На четвертый день он открыл один глаз, добрался до туалета, после чего самостоятельно лег в свою любимую кровать. Мать восприняла действия приехавшего отдохнуть сынули как знак к переходу на нормальный образ жизни: то есть вместо рассола - чай, вместо салатика - гречневая каша.
Примерно в четыре вечера Витек покушал, поцеловал свою подружку и, приняв спокойно известие о необходимости вернуться домой к маме, с легким сердцем отпустил ее, а сам направился в мастерскую к корешам, где те восстанавливали битые машины и возились с железными конями, восстанавливая им сердца, печень, почки и другие органы.
Слава - великовозрастный приятель - встретил своего давнего друга распростертыми объятиями, бросив заниматься установкой новеньких колец на цилиндры «восьмерки».
- Ты что, все уже? - не поверил он, разглядывая Витька и находя весьма положительные перемены.
Резинкин поздоровел, рожа его округлилась, и силушки явно прибавилось. Несмотря на то что от рождения Витек не отличался ни габаритами, ни силой, после года, проведенного на тяжелой работе с нормальной жрачкой, он стал больше походить на молодого мужика, чем на выпускника средней школы.
Витек подождал, пока у Славки закончится рабочий день, после они взяли по бутылочке пива и посидели на лавке в парке. Один вспоминал про то, как в свое время ему пришлось прослужить два года, а другой скулил по поводу еще предстоящих месяцев службы.
- Да тебе фигня осталась, - утешал его товарищ, заглатывая ячменный настой. - Ты чем собираешься после армии заниматься?
- Мне бы сперва дослужить, - пожаловался Витя, хватаясь за больную голову.
Давало себя знать интенсивное празднование первой половины отпуска.
- Слушай! - Славка достал сигарету, предложил Резине, после чего оба закурили. - Тут есть дело одно. Я ведь знаю, что ты специалист. И бабки сможешь заработать.
- Нет, - начал отмахиваться Витек. - У меня всего десять дней осталось, и я очухаться не успею - снова в часть ехать.
- Да ты чего? - начал уговаривать его Слава. - Пошли, я тебя с мужиком познакомлю. Нормальный мужик. Он офигенными делами крутит. Надо только побыстрее шевелить мослами, если мы хотим успеть. Он обычно в кабачке сидит часов до восьми. Точно так же, как и мы с тобой вот, пиво пьет.
Резинкин тут же засомневался.
- Крутые, они по ресторанам сидят, а не по кабакам.
- Да ты не знаешь, что говоришь, - стал настаивать Славка, поднимаясь и подталкивая Витька. - Чего тебе делать? Все равно делать нечего. Иди поговори с ним. Послушаешь, что скажет. Не понравится предложение, ничего делать не будешь.
Витек поводил рукой по голове туда-сюда, с удивлением не обнаружил на ней кепки и вспомнил, что он не в армии.
Свобода перемещения его даже с непривычки несколько пугала. Можно идти куда хочешь и ни у кого ничего не спрашивать. За год от такой расслабухи отвыкаешь.
- Ладно, пойдем. Только, если что, в кабаке сам будешь платить.
- Да ладно, - улыбался Слава, - автосервис кормит.
Зашли в заведение. Шансон по магнитофону, приглушенный свет, несколько столиков. Люди сидят, разговаривают негромко, подавляющее большинство посетителей - молодые мужики и сопливые малолетки.
Обогнув несколько посадочных мест, Витя со Славой подошли к сидящей троице, играющей в карты. При появлении молодых занятие было прервано.
- Тебе чего? - спросил низенький разъевшийся мужик с бычьей шеей и, несмотря на жару, с густой обкладной бородой.
- Я по поводу проблемы… - Слава не желал высказываться более подробно при посторонних.
- А, - тут же смекнул бородатый. - Мужики, вы нас извините. На пять минут отлучусь. Пошли на
