знали лучше всех, ему доверяли. Взяв из рук дола оружие, француз подсоединил полный магазин, передернул затвор и шутливо сказал:
— А теперь заткните уши.
К удивлению наемников, фразу маркиза тасконцы поняли дословно. Многие из лесных жителей закрыли ладонями уши.
Де Креньян прижал приклад к плечу, прицелился и плавно надавил на курок. Раздался выстрел. В трехстах метрах от француза вдребезги разлетелся глиняный горшок, висевший на изгороди.
Реакция долов оказалась неоднозначной. Одни испуганно повалились на землю, вторые схватились за оружие, третьи, наиболее выдержанные, восхищенно захлопали в ладоши.
Стин остался невозмутим. Чуть помедлив, он произнес:
— Великое изобретение. Никаких луков, никаких стрел, враг умирает, даже не успев отреагировать. Сколько солдат у аланцев имеют подобное оружие?
— Все, — лаконично ответил Жак.
— Опасность гораздо серьезнее, чем мы предполагали, — покачал головой военачальник.
— Нет, — горько усмехнулся француз. — Вы даже не в состоянии представить себе, насколько силен враг. У него есть минометы, артиллерийские орудия, мощь которых превосходит карабин в тысячи раз. Один залп — и Аусвил превратится в груду развалин.
— Хочешь сказать, мы бессильны против захватчиков? — догадался дол.
— Да, — честно признался маркиз. — Ваш единственный шанс — ловить разведчиков Алана, безжалостно их уничтожать, захватывая современное оружие. Но когда сюда придет многотысячная армия, дни города будут сочтены. Есть два выхода: либо принять последнюю битву и с честью умереть, либо уйти на север. Это отсрочит покорение народа более могущественной цивилизацией. Оливия обречена. Разрозненные, слабые, враждующие между собой племена не могут противостоять высокоразвитому, безжалостному агрессору. Людские ресурсы Алана практически неиссякаемы.
— Я понял твою мысль, — вымолвил Стин. — У нас есть еще время. Мы усилим наблюдение в лесу, выставим дополнительные посты. Разведчики аланцев останутся в джунглях навсегда. Когда же придет судный день, долы сами решат, как поступить.
— Согласен, — вмешался в разговор Храбров. — Но помните, на севере у вас есть друзья. И мы, и лемы готовы в трудную минуту помочь союзникам. А теперь нам пора идти. Сириус уже довольно высоко. Окажите еще последнюю услугу — перевезите отряд на противоположный берег. Наш путь лежит на восток, на плоскогорье.
В глазах воина появилась тревога.
— Это не лучший маршрут, — проговорил тасконец. — У нашего народа северный берег пользуется дурной славой. Несколько человек исчезли там бесследно. Только отчаянные смельчаки рискуют собирать фрукты в тех местах.
Тяжело вздохнув, русич сказал:
— У отряда нет другого выхода. Переправиться через реку можно только здесь.
Возражать дол не стал. Он привык считаться с мнением других людей. Воины достаточно опытны и напрасно рисковать не будут.
Уже через двадцать минут путешественники сидели в плоскодонных лодках. Гребцы, мужчины мощного сложения, взялись за весла, и суда тронулись в путь.
Течение было несильным, ветер не мешал, а потому земляне и аланцы наслаждались прекрасным пейзажем.
Всех чужаков заранее предупредили о пиланах. Желающих опустить руку в воду и остаться без кисти не нашлось. Стаи зубастых чудищ то и дело подплывали к лодкам и резко уходили на глубину. Где они всплывут в следующий раз, знал только дьявол.
Вскоре под днищами зашуршал прибрежный песок. Взвалив на спину рюкзаки, воины ступили на землю.
Последний взмах руки — и группа, вытягиваясь в колонну, скрылась в зеленой чаще. Путешественникам предстоял сорокакилометровый переход по совершенно неизученной местности, а в районе порогов — еще и сложное восхождение на плато.
Хороших альпинистов в отряде не оказалось. Салан имела лишь начальную подготовку и ту проходила довольно давно.
Первые десять километров воины осилили за четыре часа. Отряд двигался напрямик через густые заросли. Приходилось постоянно прорубаться сквозь лианы и плотно сплетшиеся ветви деревьев.
Вдобавок ко всему почва постепенно становилась более мягкой и влажной. Порой ноги проваливались по колено в наполненные водой ямы. Кое-где начал попадаться мох фиолетово-красного цвета.
Шедший первым Дойл вдруг резко остановился, обернулся к друзьям и устало выдохнул:
— Все! Впереди болото. Я бывал в низовьях Нила и знаю, насколько это опасно. Трясина, глубокие омуты и кровожадные крокодилы. Здесь нам, надеюсь, удастся избежать подобных «прелестей».
Взглянув на ровную поверхность мха и предательски выступающие кочки, Олесь громко скомандовал:
— Привал два часа. Необходимо хорошенько отдохнуть. Впереди сложный участок. Болото — не место для прогулок, тем более с тяжелым грузом.
Вокруг царила странная, пугающая тишина. Не слышно даже щебетания птиц, характерного для аусвильских окрестностей.
Пережевывая кусок вяленого мяса, Саттон скептически заметил:
— Мрачное местечко. Напоминает мне легенды о злых троллях, ведьмах и колдунах. Для полного комплекта не хватает лишь летучих мышей, жаб и пауков…
— Большого котла на огне и криков грешников, — добавил Стюарт.
— Пол, ваш черный юмор сейчас явно неуместен, — возмутилась Линда. — Неизвестно, что ждет отряд на болоте. Оливия не раз преподносила нам неприятные сюрпризы.
— Что верно, то верно, — поддержал аланку де Креньян. — Осторожность еще никому не мешала. Не зря долы опасаются этих мест. Мутации сильно изменили обитателей планеты. Вы сами видели, в каких кошмарных чудовищ превратились безобидные рыбки. Таскона стала слишком опасна для человека.
Два часа пролетели как одно мгновение. Нехотя поднимаясь с земли, путешественники закидывали за спину массивные рюкзаки. Оружие воины предпочитали иметь под рукой, а потому оно висело спереди на длинном ремне. Первым двинулся Стюарт. В руках он нес длинный деревянный шест. С его помощью шотландец надеялся удержаться на поверхности в случае попадания в трясину.
Опасения наемника подтвердились уже через триста метров. Мох вдруг резко провалился, и Пол рухнул в глубокую яму с затхлой водой. Тело Стюарта погрузилось по пояс, ноги начали вязнуть. Без помощи друзей выбраться самостоятельно он бы не сумел.
Оказавшись вне опасности, землянин, не стесняясь Линды, смачно выругался:
— Это какое-то свинство! Почва была твердой, я проверил. А затем все ушло куда-то вниз. Проклятое болото, таких я еще не встречал…
— Будем надеяться, трясина — худшая из местных достопримечательностей, — с серьезным видом сказал Аято.
К сожалению, японец ошибся.
Цепочка воинов углублялась в болото все дальше и дальше. Позади осталось около пяти километров. Промоины во мху попадались теперь на каждом шагу. Иногда приходилось совершать значительный крюк, чтобы выйти на относительно твердую поверхность.
Люди ужасно устали, но остановок не делали. Хотелось побыстрее покинуть мрачное место. Путешественники понимали, мучаться им еще часа три-четыре. Можно и потерпеть.
Понурив головы, тяжело передвигая ноги, увязая в проседающем мхе, воины медленно брели вперед. Внимание людей было приковано к зыбкой почве, и никто не обратил внимания на подозрительно взбугрившееся болото в ста метрах от отряда.
Между тем, нечто быстро приближалось. На атаку существа воины отреагировать так и не успели.
