неопровержимые факты. Признание изменника решило дело.
— Как мы поступим с мерзавцем? — спросил де Креньян.
— А чего тут думать? — воскликнул вождь Фелиола. — Повесить его на центральной площади! Пусть все знают — пощады предателям не будет, сколь бы высокое положение они не занимали…
— Неплохое решение, — с задумчивым видом произнес Аято. — Доходчиво и назидательно. К сожалению, исполнить его нельзя.
— Почему? — удивленно проговорил Саунт.
— Потому что тогда рухнет весь план операции, — пояснил самурай. — Шпионы Коуна тотчас сообщат ему о казни изменника. Это станет доказательством того, что мы подбросили арку дезинформацию.
— Но оставлять подлеца в лагере тоже рискованно, — задумчиво сказал командующий.
Неловкую паузу нарушил новый вождь Гелиола. Неуверенно, с волнением в голосе, воин произнес:
— По мнению гелийцев, Торна нужно судить не здесь, а в родном городе. Люди должны взглянуть бывшему лидеру в глаза. Пусть объяснит женщинам, старикам, детям, почему он их предал. Мы бы хотели отправить Торна в Гелиол. Я уже назначил в сопровождение пятерых преданных мне бойцов. Они умрут, но приказ выполнят. Всем остальным завтра утром объявят о серьезной болезни вождя.
Земляне тотчас переглянулись. После случившегося доверять гелийцам наемники не решались. Вдруг это хитрый ход, чтобы спасти своего предводителя? Нелаун ведь не знает, сколько людей замешано в заговоре.
В какой-то момент командующий растерялся. Портить отношения с Праном он не хотел, но и соглашаться с сотником опасался.
Неловкая пауза затянулась. Инициативу проявил Олесь.
— Интересное предложение, — вымолвил русич. — Однако в лесу сейчас стало очень опасно. Пять человек для охраны явно недостаточно. Надеюсь, вы не будете возражать, если вместе с отрядом пойдет Жак де Креньян и четверо лемов?
На лице воина появилась ироничная улыбка. Он прекрасно понимал, что ему не доверяют.
— Я думаю, это упростит нашу задачу, — заметил гелиец. — Мы выступаем через два часа. Так что поторопитесь со сборами. Уйти надо незаметно.
Все дальнейшее происходило буднично и спокойно. Нелаун позаботился обо всем заранее.
В комнату вошли два охранника внушительных размеров. Они связали Торну руки за спиной, сунули ему в рот кляп и вывели из штаба. Следом за ними двинулся и Пран.
Но стоило закрыться двери, как Жак вскочил со скамьи и негодующе воскликнул:
— Почему я? Олесь, ты мог отправить кого угодно! В конце концов, с этой задачей легко справятся и сами тасконцы.
— Подожди, не горячись, — вмешался Тино. — Ты уже несколько месяцев подряд твердишь, что отвоевался и проливать кровь больше не намерен. Это так?
— Да! — ответил маркиз. — К чему ты клонишь?
— Все очень просто, — пояснил японец. — В любой момент Ярох может двинуть свою армию на союзников. Будет славная битва, в которой каждый боец на вес золота. Отправить кого-нибудь другого — значит, потерять стрелка. В сложившейся ситуации непозволительная роскошь. Проконтролировать же доставку предателя необходимо. Выбор Храброва — единственно верный.
— А ну вас! — махнул рукой француз и направился к двери.
Внешне импульсивный, де Креньян тем не менее понял правоту друзей и больше спорить не стал. У него осталось слишком мало времени, а еще предстояло попрощаться с Линдой и собрать вещи. Путь неблизкий.
— И что теперь? — спросил Нелаун. — Поверил ли Коун в полученные от чужаков сведения?
— Скоро мы получим ответы на все вопросы, — произнес Аято. — Пока же нам остается только ждать и готовить армию к сражению. Оно будет тяжелым и кровопролитным. Боюсь, уцелеют немногие.
— Свобода того стоит, — вымолвил Саунт.
В лагере Коуна с утра начался настоящий переполох. Еще бы! Впервые за последние два года арк покинул свой дворец в Наске и решил лично возглавить поход на Свободные города.
Больше двухсот километров шестнадцать носильщиков-рабов несли его паланкин из столицы в Кардуэл, Яроха сопровождала свита из пятидесяти приближенных и сотни телохранителей.
Это была гвардия арка. Все воины — выше двух метров, с крепкими, стальными мышцами и отличным вооружением. Преданнее солдат у правителя нет. Ради Яроха бойцы готовы растерзать кого угодно. Одно движение руки повелителя — и противник арка обречен.
Телохранители, среди которых было немало мутантов, не знали жалости и пощады. Очень часто их жертвы разрубались на куски, а потом останки людей насаживались на колья возле городской стены Наски.
Увидев солдат в ярко-красной одежде, местные жители тотчас в ужасе разбегались.
Телохранители обладали безграничными правами. Они кого угодно могли убить ради минутной потехи, изнасиловать любую женщину, попавшуюся на пути, ограбить и избить торговца или лавочника. Ярох покрывал все грехи своих любимцев.
И вот вся эта процессия приближалась к лагерю. По подсчетам Коуна и донесениям гонцов, арк должен был прибыть через полчаса.
Настроение у Линка ухудшалось по мере приближения правителя. Назревали большие неприятности. Верные люди сообщали, что Ярох недоволен медлительностью советника.
Война с непокорными городами раздражала арка. Ему хотелось новых рабов, богатства и развлечении.
Кроме того, доходили слухи, будто арк погряз в распутстве и пороках.
Его пристрастия кардинально изменились, и потому весь гарем правитель отдал телохранителям. Бедные женщины! Часть из них зверски замучили и съели каннибалы, часть служила для утех сотни отъявленных мерзавцев.
Линк потерял влияние при дворе. Аланец слишком долго находился вдали от столицы. Походы и сражения приносят славу, но они же вызывают зависть и злость у лицемеров и трусов.
Коун не сомневался, что у Яроха на него сотни доносов. Наглого выскочку-чужака никогда не любили в Наске. К чему готовиться конкретно советник не знал. Ожидать следовало самого худшего.
Колонна показалась у леса на западной дороге, и Линк приказал воинам строиться.
Несмотря на то, что здесь собрался весь сброд из центральных районов Оливии, Коун поддерживал в армии жесточайшую дисциплину. Малейшее неподчинение — и виновный мог запросто очутиться на виселице, или того хуже — на кресте. Человека ждала ужасная, мучительная смерть. В течение нескольких дней бедняга умирал от жажды и кровотечений.
Аланец не без гордости поглядывал на ровные ряды солдат. И хотя одеты и вооружены они по- разному, армия представляет собой огромную силу. Пять с половиной тысяч бойцов.
У Яроха еще никогда не было такого войска. Стоит дать приказ, и орды головорезов сметут со своего пути любого противника. Ради добычи, ради возможности пограбить бандиты готовы на все.
Линк стоял посреди дороги. Рядом с ним находились четыре телохранителя, включая Хиндса, и шесть тысячников. С легкой дрожью в ногах тасконцы поджидали процессию.
Первыми в колонне арка двигались сорок воинов. Они обошли группу Коуна и выстроились в ряд вдоль дороги. Непроницаемые лица, жесткий взгляд, тяжелое копье у ноги и меч на поясе.
Все ближе подходили носильщики. Наконец, один из телохранителей Яроха остановил рабов. Боковая занавеска паланкина отдернулась в сторону.
Зрелище, представшее перед Линком, вызвало у него отвращение и презрение одновременно. Слухи оказались верны.
Среди мягких подушек и одеял расположился арк, а рядом с ним лежал обнаженный юноша лет шестнадцати. Догадаться, чем они занимались, труда не составляло.
За год, что аланец не появлялся в Наске, правитель сильно изменился. Полнота превратилась в отвратительное ожирение, на голове образовалась значительная лысина, некогда волевой подбородок
