ложе, тугая натяжка, короткие стрелы с зубчатыми наконечниками.
— На двести метров уложит кого угодно, — заверил воинов оливиец.
Спрятав под одежду кинжалы, земляне двинулись за проводником. Как Сфин ориентируется в этих катакомбах, сказать трудно. За первые десять минут пути Олесь насчитал семь разветвлений. Стоит человеку ошибиться, и он навсегда затеряется в подземном лабиринте. Свою смерть нашли здесь многие любознательные смельчаки.
Большинство выходов на поверхность либо завалены рухнувшими строениями, либо прочно заделаны древними жителями. Найти действующий люк — очень большая удача.
Во время длительного бродяжничества Орэл обнаружил восемь точек в разных секторах города, что не раз позволяло ему в нужный момент исчезать из опасного района. В хитрости и смекалке бывшему нищему не откажешь.
Тайну коммуникаций Морсвила тасконец оберегал очень тщательно. Скорее всего, Сфин имел точный план разветвлений тоннелей, который регулярно дополнялся и совершенствовался, однако даже наемникам оливиец его не показывал.
Лучи фонарей вырывали из темноты заброшенные следы былой цивилизации: идеально гладкие бетонные стены, искореженные металлические трубы, свисающие с потолка оплетки проводов. Ядерный взрыв привел к смещению земной поверхности, и потому уцелели только узкие, прочные ходы, обладавшие необходимой жесткостью.
Отряд часто петлял, пару раз поднимался и спускался по лестницам, а однажды пришлось двигаться на четвереньках.
Глядя на свисающие глыбы полуобвалившегося лаза, Олесь прекрасно осознавал всю рискованность их затеи. Случайно заденешь не тот блок — и хрупкая конструкция мгновенно рухнет. А в подобных ситуациях человек не успевает отреагировать. Смерть наступает в доли секунды.
Орэл остановился в квадратном колодце и, указав рукой вверх, произнес:
— Пришли. Люк над нами. Повернете рычаг, и он отъедет в сторону. Не обращайте внимания на звук. Механизмы проржавели. Я бы их смазал, но до основных частей не добраться. Выход находится в подвале заброшенного дома. Во время катастрофы здание покрылось трещинами, два подъезда просели, и люди, естественно, нашли более надежное жилье. Но будьте осторожны! Черти очень наблюдательны. Эти мерзавцы, словно по запаху, определяют чужаков.
— Не волнуйся, — заверил тасконца Аято. — Постараемся обойтись без шума.
— Может, наконец, скажете, куда и зачем мы идем? — не удержался от вопроса Жак.
— Конечно, — улыбнулся самурай. — Нам предстоит посетить местный музей искусств. Одна из главных достопримечательностей Морсвила. Под его сводами ты почерпнешь массу интересной информации.
— А если серьезно? — не унимался маркиз.
— Я серьезен, как никогда, — вымолвил Тино. — Находим в здании нужную книгу, забираем ее и тотчас покидаем сектор поклонников дьявола. Вся операция займет несколько минут.
— Меня почему-то терзают неприятные сомнения, — тяжело вздохнул де Креньян. — Уж чересчур легкое дело. Обычно такие мероприятия заканчиваются кровавой дракой и поспешным бегством.
— Не исключено, — пожал плечами японец.
— Неужели книга настолько важна, чтобы рисковать из-за нее жизнью? — удивился Стюарт.
— Да, — уверенно проговорил Аято. — Возможно, от сегодняшнего успеха зависит наше будущее.
— Звучит интригующе, — усмехнулся француз. — А не проще выкупить древнюю реликвию? За пару хороших клинков оливийцы отдадут все, что угодно.
— Это ошибочное мнение, — возразил Сфин. — Чистые и вампиры действительно одержимы стяжательством и жаждой наживы. За приличную цену они готовы продать родную мать. Черти придерживаются совсем иных взглядов. Для религиозных фанатиков древние вещи превратились в культ. Дьявольские отродья расстаются с ними крайне неохотно.
— Вот сволочи! — процедил сквозь зубы Жак, заворачивая арбалет в тряпку.
Первым по лестнице начал подниматься самурай. До люка оставалось не меньше десяти метров. Падение вниз вполне может привести к серьезным переломам. Действовал Тино осторожно. Легкое нажатие на рычаг — и тишину подземелья разорвал мерзкий, скрипучий скрежет. От неожиданности земляне даже вздрогнули.
На устах тасконца появилась снисходительная улыбка. Орэл прекрасно знал, что этот звук, кроме них, никто не слышит.
Один за другим воины выбирались на поверхность. Крышку закрывать не стали. В случае преследования будет дорога каждая секунда.
Ориентироваться в кромешной темноте необычайно сложно, и японец включил фонарь. Значительная часть подвала представляла собой сплошные руины. Тем не менее, наемники сразу заметили выход. Луч света тотчас погас. Спотыкаясь о глыбы, тихо ругаясь, земляне брели на ощупь.
С улицы донесся дружный вопль сотен глоток. Затем длительная пауза — и новый крик… Вот и каменные ступени. Само собой, дверей в здании не оказалось.
Мимо дома шла огромная толпа людей с зажженными факелами — мужчины, женщины, дети… Старики в Морсвиле — большая редкость. Слишком тяжелые условия жизни. Абсолютное большинство оливийцев не имело одежды. Наготы тасконцы не стеснялись. Смуглые тела были тщательно намазаны черной краской. Во мраке ночи эти темные, причудливые фигуры производили пугающее впечатление.
Колонна двигалась куда-то в западном направлении. Послышался высокий надрывный голос. Мгновение — и, вскинув руки с факелами, оливийцы восторженно заорали. Разобрать слова Храброву никак не удавалось. Эхо подъезда искажало звук, делая его объемным и нечленораздельным.
Земляне предусмотрительно прижались к стене. Выходить из здания сейчас будет равносильно самоубийству. Вооруженные черти сразу бросятся на чужаков.
Ждать пришлось почти четверть часа. Наконец, человеческая волна схлынула. Улица опустела. Аято выглянул из дома, осмотрелся и призывно махнул рукой. Четыре тени тихо скользнули вслед за толпой.
Путь до музея искусств Сфин описал очень точно. Несколько поворотов — и воины вышли на широкую магистраль. Впереди колыхалось море огня. Тысячи факелов сливались в единое зарево, освещая близлежащие строения и огромную площадь. Указав на трехэтажное вытянутое здание, расположенное справа, японец тихо сказал:
— Нам туда.
— Но возле него морсвилцы! — изумленно выдохнул шотландец.
— Мы войдем с другой стороны, — пояснил Аято.
Миновав еще один квартал, группа покинула проспект и, обогнув неказистый, полуобвалившийся дом, достигла цели. Минут пять наемники внимательно наблюдали за музеем, оценивая ситуацию. Им не сразу удалось разглядеть узкий вход недалеко от торца. Его наличие выдавало движение пары охранников. Второй пост находился на углу строения, возле площади.
Коснувшись плеча русича, самурай прошептал:
— Часовых надо снять аккуратно. Издадут хоть звук — рухнет весь план. Жак и Пол займут место убитых. Сигнал опасности — продолжительный свист.
— А как мы найдем Линдла? — уточнил Олесь. — Здание огромное…
— Мерзавец наверняка любуется церемонией с высоты третьего этажа, — ответил Тино. — Обзор оттуда великолепный. Времени на поиски у нас достаточно.
— Внутри могут оказаться и другие люди, — вымолвил Храбров.
— Придется их убрать, — бесстрастно произнес японец. — Главное — не ошибиться.
Быстрым шагом земляне направились к музею. Они даже не собирались прятаться. В действиях отряда должна чувствоваться уверенность. Малейшее подозрение — и тасконцы поднимут тревогу.
Охранники у входа замерли. Оливийцы упорно пытались рассмотреть приближающихся людей. Промедление оказалось для часовых роковым. Кинжалы мгновенно лишили их жизни. Обмякшие тела затащили внутрь и бесцеремонно бросили на пол.
