офицера. Они несколько раз совещались в консульстве и дважды с Сардар-Рашидом. Первым долгом они хотят создать в Тавризе регулярную шпионскую организацию.
- Чем бы вы могли помочь нам?
- Я постараюсь по мере возможности... Разве господин не уверен в этом?
- Что вы, что вы. Мы верим вам. Помогать общему делу - обязанность всех граждан, особенно патриотов и честных иранцев, как и мы с вами.
- Да, да, я это знаю. Сколько лет я ищу возможность служить отчизне! Слава всевышнему, под вашим руководством я смогу осуществить эту давнюю мечту, - проговорил Мирза-Алекбер-хан с пафосом.
- Мы приветствуем ваше стремление. Родина не забудет ваших услуг. Первым долгом нам необходимо раздобыть планы предполагаемой шпионской организации.
- Это довольно трудно. Разве только этот план попадет в русское консульство.
- Я прошу вас приложить все усилия. Одновременно постарайтесь достать список завербованных шпионов. Революционный комитет верит, что вы с честью выполните это задание.
- Я сделаю все, что смогу, даю слово уважаемому сардару.
РАФИ-ЗАДЕ
Чтобы противодействовать шпионским организациям, создаваемым русскими и англичанами, мы решили направить в них своих товарищей. Так в число шпионов, группировавшихся вокруг русского консульства, попал Эфенди-Багир. Когда-то он несколько лет прожил в Стамбуле, где содержал чайхану. Возвратившись домой, он никогда не расставался со своей феской, за что его и называли на турецкий лад. Он-то и сообщил о возвращении бывшего переводчика американского консульства Рафи-заде, который прислал заявление с просьбой зачислить его агентом шпионской организации. Его не было в Тавризе несколько лет. Боясь справедливой кары, он не осмеливался показываться нам на глаза. Теперь, очевидно, он считал момент подходящим для приезда и решил опереться на русское консульство.
Я ни на минуту не сомневался, что свою деятельность в Тавризе Рафи-заде начнет с мисс Ганны. Она была свидетелем и жертвой его грязных дел в недавнем прошлом, поэтому он захочет прежде всего расправиться с ней, выдаст ее царскому консулу, а это в свою очередь повлечет за собой провал многих наших подпольщиков Необходимо было срочно принять какие-то меры, могущие обезвредить Рафи-заде, но для этого мы должны были немедленно узнать план его действий.
Когда раздался телефонный звонок и Фриксон вызвал меня к себе, я не сомневался, что это связано с приездом Рафи-заде. Я велел запрягать фаэтон и немедленно поехать к секретарю американского консульства. Я застал его и жену Сару сильно встревоженными. Как они ни старались взять себя в руки, я видел, что оба очень волнуются. Сара-ханум тряслась, как в лихорадке. Грудь ее вздымалась от частых нервных ударов сердца. Фриксон был бледен и по обыкновению покачивал головой.
Когда я вошел, они радостно вздохнули и повели меня в кабинет секретаря. На столе стоял стакан остывшего чаю. Сара-ханум взяла его и быстро вышла из комнаты. Скоро она возвратилась, неся поднос с двумя стаканами свежего, ароматного чаю, вазочками с вареньем нескольких сортов и разными сладостями.
Я спросил у Фриксона, что случилось.
- Есть одна неприятная новость.
- Какая?
- В Тавриз после долгого отсутствия вернулся Рафи-заде. Он внезапно исчез неизвестно куда, не получив расчета в консульстве. Сегодня он явился требовать расчет. Увидев мисс Ганну, он подошел ко мне и спросил: 'Какую ты преследуешь цель, оставляя на работе девушку, связанную с революционерами и немецкой контрразведкой?'
- Что же вы ответили ему?
- Что ничего об этом не знаю.
- Ваш ответ удовлетворил его?
- Кажется, да, но это еще не все. Он заявил, что собирается расправиться с мисс Ганной и с вами. Если девушку постигнет несчастье погибли мы все.
Я знал, что положение тяжелое, почти безвыходное, но говорить об этом Фриксону нельзя было, он был невероятный трус и паникер. Чтобы успокоить его, я сказал:
- Нет оснований тревожиться и волноваться. Это пустые угрозы. Приезд Рафи-заде не отразится на вашем положении. Не так уж он силен, чтобы мы не могли справиться с ним. А мисс Ганна догадывается о его намерениях?
- Не знаю, - развел руками Фриксон.
- Если Рафи-заде еще раз зайдет к вам в консульство, обещайте принять его на работу, но под разными предлогами оттягивайте прием. Рафи-заде завербовался шпионом в царское консульство. Если вы примете его на работу, он все ваши секреты выдаст русским.
Фриксон задумался.
- Не понимаю, зачем консулу это нужно? Ведь все, что надо, я сообщаю сам.
- Русский консул хочет контролировать вас.
Немного подумав, Фриксон сказал:
- Пожалуй, это не лишено смысла. Те документы, которые я передаю вам, к русскому консулу попадают в искаженном виде.
- Форма вашей связи с русским консульством должна измениться, потому что изменилась обстановка. Нас больше не интересуют материалы, которые вы добываете из русского консульства. Теперь вы должны давать нам сведения о взаимоотношениях наследника иранского престола с русским консульством.
- Хорошо, что вы напомнили мне, - вскочил вдруг Фриксон и, достав из сундука несколько фотографий с каких-то документов, показал их мне. - Это фотоснимки с писем, прибывших из Тегерана на имя наследного принца, и с документов, присланных Низамульмульком. Ежедневно подобные снимки передаются в царское консульство.
Я взял фотоснимки у Фриксона, чтобы подробно изучить их содержание. После этого я попрощался с ним, так как спешил к мисс Ганне.
* * *
В последнее время я редко посещал ее. Сведения, которые она могла дать, я получал непосредственно от Фриксона. В ее услугах мы больше не нуждались. Откровенно говоря, она стала для меня лишней обузой. Но я вынужден; был защищать ее ради нашего дела, ибо ее разоблачение было бы нашим разоблачением.
В первом часу ночи я постучался к ней в дверь. Открыла служанка. Увидев меня, она издала возглас удивления. Я решил, что ее удивило мое позднее посещение и, не задавая вопросов, поднялся по лестнице. В комнатах горел свет. Перешагнув порог гостиной, я увидел полный беспорядок. Вещи валялись на полу, какие-то узлы и тюки были сложены в стороне. Не иначе, как мисс Ганна собирается в дорогу, решил я. Но почему? Что случилось? Напугана ли она приездом Рафи-заде или есть другая причина?
В комнате никого не было. Только служанка стояла за моей спиной. Она вошла в спальню и доложила о моем приходе.
Через некоторое время появилась мисс Ганна. Она была в дорожном платье. Увидев меня, она расплакалась, как ребенок, и долго не могла успокоиться. 'Как страдает эта красивая девушка! - думал я. - Трудно представить себе более несчастную и жалкую горемыку, чем это беспомощное дитя!' Еще и еще раз я упрекал себя, сознавая, что главной причиной всех ее передряг являюсь я. Если бы она не встретилась со мной, с ней не стряслось бы никакой беды. Желая помочь нам, она по своей наивности попала в лапы бездушного немецкого консула. Из-за любви ко мне она вот уже несколько лет не знает ни счастья, ни радости. Мне было стыдно смотреть ей в глаза, у меня было такое чувство, будто я погубил ее.
Я боялся, что она упадет в обморок. Взяв ее за руки, я посадил ее на диван, с которого по случаю отъезда был снят чехол. Прижав Ганну к себе, я стал гладить ее голову.
- Что случилось? Почему ты плачешь? Разве меня нет в Тавризе? Если тебе грозит опасность, если стряслось какое-то несчастье, неужели ты не могла сообщить мне? Ты же знаешь, я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь произошло. По-моему, ты давно должна была поверить, что всеми силами и средствами, которыми я располагаю, я буду защищать и не дам тебя в обиду. Почему ты плачешь? Какое новое горе у тебя на сердце?
Ганна ничего не отвечала. Потом она встала и вышла. Вернувшись, она уже не плакала.
- Я больше не хочу быть обузой для тебя. Разве мало я причинила тебе неприятностей? Мне стыдно, не могу же я беспокоить тебя из-за каждой мелочи. Всему есть предел. К тому же ты очень отдалился от меня.
