увижу всё! - весело отвечает Герда.
Она с увлечением следит за объяснениями Рашкова.
- Привет, Герда Лагерлеф, привет, Николай Рашков!
Это прокричал молодой женский голос.
Герда оглянулась. Пролетавший мимо микросамолет был уже далеко. Не удивительно, что узнали Рашкова, - он всем известен. А ее, Герду? Наверно, по отсутствию руки. Но это напоминание сейчас уже не огорчает. Рука будет! Она живет, строится!
- Центральная площадь окружена нешироким, но густым парком, - говорит Рашков, - и каждая концентрическая улица шириной в сто двадцать метров - тоже парк. Он и сам состоит из нескольких концентрических аллей, пересеченных редкими поперечными. А теперь посмотри внимательно на радиальные улицы.
В бинокль видно отчетливо. Эти улицы не сходятся в центре, а начинаются за первым кольцом-парком, окружающим стадион.
- Каждая из них, - поясняет Рашков, - доходит до внешнего края последней, самой длинной концентрической улицы. Радиальная улица имеет в длину семь километров без малого, а в ширину сто шестьдесят метров. Это тоже парки с продольными аллеями и пересекающими их переходами. А дома? Тебе хорошо видны дома?
- Я их не очень-то различаю, - призналась Герда, - они как-то сливаются...
- Да так и есть. Смотри.
Он еще немного снизил машину.
- Теперь тебе должно быть ясно видно. Первую улицу за стадионом окружает один шестнадцатиэтажный дом длиной в несколько километров. В нем живет около ста тысяч человек. Кроме того, там находится районный экономический совет. На следующих улицах дома расположены с обеих сторон. Здесь они ниже, сначала по четырнадцать этажей, а затем, постепенно понижаясь, доходят до четырех этажей на самом внешнем кольце.
Город делится на кварталы. Квартал состоит из секции кругового дома между двумя радиальными улицами и домов, расположенных по радиальным улицам. Каждый из них тоже разбит на секции, ограничивающие кварталы. И в кварталах примерно одинаковое количество жителей - около семидесяти пяти тысяч. Это очень важно.
- Что важно? Что семьдесят пять тысяч?
- Нет, что одинаковое.
- А почему?
- Скоро узнаешь... А вот там наш институт.
Рашков показал в ту сторону, откуда они прилетели, где за последней, восьмой концентрической улицей, за заснеженным каналом, напоминающим огромную круговую просеку, далеко-далеко простиралось сверкающее искорками кружево ветвей. Светлые строения в глубине заповедника, окружающего город полосою шириной в сто километров, едва различались среди снежной белизны.
Рашков посадил машину на пересечении четвертого кольца и одной из радиальных улиц.
- Ну, теперь, - сказал он, - отправим ее в гараж.
Он вложил в прибор автоматического управления печатную карту города и отметил на ней красным карандашом один из общественных гаражей. Затем переключил машину на наземное движение и нажал рычаг 'Марш'. Машина помедлила секунду, выбирая кратчайший маршрут, и небыстро покатила по радиальной улице, обходя встречных прохожих и электромобили, если ей не успевали уступить дорогу. Вскоре она скрылась, свернув в круговую аллею.
Герда с любопытством огляделась. Середину радиальной улицы занимал тротуар, состоящий из трех полос, движущихся с различной скоростью. Медленно плывет внешняя полоса, быстрее - средняя. Самая быстрая та, что ближе к домам.
Они перешли к самой быстрой ленте тротуара и уселись на скамье-диване. Их проносило вдоль длинных фасадов домов.
- У себя на родине, - проговорила Герда, - я привыкла к гораздо большему разнообразию жилищ. Здесь дома выглядят одинаково - и все же очень красиво.
- Это потому, - ответил Рашков, - что все они, да и весь город, - единое законченное целое. Город организован по системе жестких конвейеров.
- Как, как ты сказал?
- Это звучит немного странно, - улыбнулся Рашков, - но очень скоро ты во всем разберешься.
На одном из пересечений они пересели на движущийся тротуар концентрической улицы, доехали до срединного входа в двенадцатиэтажный дом и в конвейерном лифте поднялись на десятый этаж. Их приветливо встретил высокий седой человек с добродушным, немного застенчивым взглядом голубых глаз и неторопливыми, но удивительно точными движениями и жестами. Он с откровенным любопытством разглядывал Герду.
- Да, да, - сказал Рашков, опережая его вопрос, - это она самая и есть. Та, которой мы обещали восстановить руку.
- Стефан Сковорода, - представился Герде хозяин, вводя гостей в залитую солнечным светом квадратную комнату; она показалась Герде тесноватой. Радуюсь, - проговорил Сковорода, и все его лицо, изрезанное сеткой тонких морщин, расплылось в улыбке, - знаю, как ты, Николай, всегда занят...
- Вот и выходит, что ты страшный эгоист, - отозвался Рашков. - Знаешь, как я занят, и радуешься, что я оторвался от нужных дел, а они пока стоят.
- Радуюсь, - упрямо повторил Сковорода, - что ты отдыхаешь, а то ведь ты не умеешь отдыхать. И еще радуюсь потому, что ты, хоть и занят, все-таки в кои веки навестил меня.
Герда с удовольствием следила за дружеской перепалкой. Она видела, как тепло встретились старые друзья, и поняла, что они крепко любят друг друга. И ей стало так приятно в этой атмосфере дружбы, что она почувствовала невольную улыбку на своем лице.
- Ты не прав, Стефан, - уже серьезно сказал Рашков, - отдыхать я умею. Разве отдых в том, чтобы ничего не делать? Я обычно перехожу от одного занятия к другому и потому чувствую себя отлично. Однако, - добавил он, - соловья баснями не кормят. Мы с Гердой дома не позавтракали.
Оглядывая комнату, Герда видела, что хозяин умеет отдыхать: к одной из стен была прикреплена шведская стенка, с потолка свисали кольца.
Она поняла также, почему комната сразу показалась ей тесной: в разных местах ее стояли три больших стола, и все три были завалены чертежами.
- Это мое рабочее помещение, - сказал Сковорода. - А теперь пройдем сюда.
Он ввел гостей в другую комнату, так же весело освещенную. Комната не больше первой, однако выглядела просторнее, потому что не было громоздких столов. Здесь очень уютно. На специальных подставках стояло в горшках много живых растений. Среди них Герда с удовольствием увидела только что распустившийся пышный куст белой сирени. На маленьком столике в аквариуме суетились яркие головастые и зубастые обитатели, воздушная машинка тихонько попыхивала, вода пузырилась.
Значит, Сковорода - любитель живности!
Герда подошла к сирени, вдохнула ее тонкий аромат, такой неожиданный и радостный в зимний день.
- Ну, - сказал Сковорода, - заказывайте завтрак, я заранее присоединяюсь к выбору моих гостей.
Герда нажала кнопку 'меню' на вделанной в стену дощечке цвета слоновой кости. Тотчас проступил столбец отчетливых строк. Рядом с названием каждого блюда и напитка стоял его шифр.
Пробежав взглядом список, Герда не стала вызывать следующую серию.
- Здесь как раз все мое любимое. Думаю, и вам понравится.
Пользуясь шифром, она сделала заказ. Через несколько минут внутристенный конвейер подал на выдвижной столик выбранные ею блюда: розовую массу, которая консистенцией, вкусом и запахом напомнила бы отдаленным предкам самую нежную лососину, паштет, синтетические сливки с фруктовыми соками, душистый хлеб, похожий на тот, каким питались люди двадцатого столетия, и крупные, очень сочные груши с тонкой, чуть жестковатой кожицей.
Мужчины одобрили выбор Герды. Все с аппетитом поели.
- Ну что ж, - сказал Сковорода, - с Николаем я виделся вчера по теле, цель вашего посещения мне известна. Могу начать объяснения хотя бы с пищевых конвейеров.
- Но это же не новость, - заметила Герда. - Где их нет? Разве что на Венере.
- Все дело в том, где и как расположены конвейеры, - возразил Сковорода. В нашем городе все доставляется в квартиры из своего же дома. Вот посмотри-ка.
Он вышел в первую комнату, гости последовали за ним.
Почти не глядя, Сковорода взял с одного из столов лист с чертежом, развернул его и приложил к стене. Лист повис, удерживаемый присосками.
- Вот разрез нашего города. Независимо от числа этажей полуподвальные и первые этажи распланированы одинаково. Через полуподвальное кольцо внутри домов концентрическими кругами идут два грузовых конвейера. Сюда со складов подается все нужное для магазинов и столовых. Те и другие на первом этаже.
- А склады где? - спросила Герда.
- Склады, фабрики пищи, производственные комбинаты - на специальном кольце, оно находится между каналом и внешней парковой зоной - заповедником. А оттуда идут вытянутые эллиптические конвейеры наперерез круговым, примерно так, как орбиты комет пересекают орбиты планетные. В нужном месте груз автоматически переходит с радиального конвейера на круговой.
Ну, а дальше как во всех городах: в каждом магазине оборудованы, тоже на конвейерах, наклонные полки с товарами, в столовых - с готовыми блюдами. Чтобы получить нужную вещь, пищу, лекарство, достаточно соединиться с магазином, столовой или аптекой и набрать шифр требуемого предмета. Автомат достанет его и через лифт и внутристенные транспортеры подаст к месту вызова.
- Но я уже уловила разницу, - заметила Герда, - у вас все дело в круговых конвейерах.
- Вот именно. Хотя у нас есть, как видишь, и эллиптические. Ими оборудованы и дома на радиальных улицах. Эти дома устроены так же, как на круговых улицах. В их подвальных этажах тоже беспрерывно движутся конвейеры, только здесь они не круговые, а вытянутокольцевые. Они закругляются в обоих концах улицы. Если какой-нибудь груз надо срочно передать с кольцевой улицы на радиальную, то дежурный диспетчер нажимает
