Горгас кивнул:
- Вполне возможно. Так что ты хотела сказать?
- Ну-у... - Исъют на мгновение задумалась. - На чем мы остановились? Так вот, я считаю, что человек, который убил своего отца и свояка и попытался убить сестру и брата, потому что боялся их расплаты, если они узнают, что он организовал изнасилование сестры... я ничего не забыла, а? Так сложно упомнить столько фактов.
- Продолжай, - сказал Горгас.
- Можно было бы подумать, что такой человек откажется от своей семьи. Решит, что они не захотят иметь с ним ничего общего, и просто уйдет, чтобы заняться чем-нибудь еще. Но только не ты. Не Горгас Лордан. Тебе все нипочем. Хватить ныть, говоришь ты. Ты все еще стоишь на ногах, не так ли? Так что давайте будем друзьями. - Она ухмыльнулась. - Несмотря ни на что, я не могу этим не восхищаться.
- Как я сказал, - ответил Лордан, глядя в другую сторону, - я так просто не сдаюсь, когда речь идет о чем-то действительно для меня важном. Например, о семье. Я продолжаю идти и ничего не слышу, пока не получаю нужный мне ответ. Видишь ли, я доказал, что люди могут меняться, а еще они умеют прощать. Посмотри на нас с твоей матерью. Если мы смогли это сделать, значит, и ты сможешь. Вспомни о жалости, у тебя только одна жизнь. Зачем рушить ее из-за того, что все равно нельзя изменить?
Она покачала головой.
- Я такая же, как ты. Когда дело касается вещей, которые действительно важны для меня. Как убийство дяди Бардаса. Если что-то действительно важно для тебя, ты пойдешь на все что угодно.
Из щели между камней в стене показалась мышиная голова, мышь огляделась вокруг и быстро побежала по полу. Горгас молниеносно выхватил кошелек из кармана и одним резким ударом убил зверька. Девочка уставилась на него.
- Зачем ты это сделал? - спросила она. Горгас пожал плечами.
- Это всего лишь мышь.
- Нельзя убивать просто так, - сердито ответила девочка. - Нельзя убивать мышей просто за то, что они мыши. Нельзя.
- Какая ты добрая. Лучше убить своего дядю.
- Да, - ответила Исъют. - У меня есть причина. - Она встала на четвереньки, подползла к мышке и подняла ее за хвост. - Очень хорошая причина. А просто так убивать животных - значит попусту их тратить.
Горгас поморщился.
- Велика важность! Значит, это пустая трата мыши. Мне кажется, здесь их предостаточно.
- Пустая трата жизни. Это плохо. Мне начало казаться, что я понимаю тебя, но я ошиблась. - Исъют покрутила мышку над головой, поймала ртом, откусила голову, прожевала и проглотила ее. - Правильно - убивать ради пропитания.
Горгас отвернулся.
- Ты отвратительна. Сидишь здесь, говоришь, как разумный человек, а потом делаешь такое...
- Чья бы корова мычала, - ответила она. - Ты сам ее убил. Что более отвратительно: убивать или есть?
Горгас напряженно сглотнул.
- Значит, когда убьешь Бардаса, то тоже съешь его? А что с костями и кожей? Ты же не будешь их попусту тратить, верно? Что сделаешь из них?
Исъют несколько секунд молча смотрела на него.
- Хорошая мысль, надо будет подумать. Конечно.
Она снова подняла мышь, однако, прежде чем успела откусить еще, Горгас вскочил на ноги и выбил ее из рук девочки. Та плюнула в него и зашипела, как кошка, у которой отобрали добычу.
- Ты отвратительна, - повторил Горгас. - Должно быть, в отца пошла.
- Откуда мне знать? - сладким голосочком ответила Исъют. - Он умер до моего рождения, помнишь?
Глава девятая
- Давай еще раз повторим, - терпеливо сказала Ветриз. - В конце концов, это важная часть моего обучения торговле. Мы собираемся купить соленую рыбу.
- Правильно.
- Мы собираемся купить соленую рыбу, - повторила Ветриз, - и отвезти ее на другой конец света, на Остров, где мы живем.
- Правильно.
- Остров окружен морем и настолько забит рыбой и рыболовами, что можно буквально пройти от одной лодки к другой по ковру из тунца отличного качества, мерланга, макрели...
Венарт вздохнул.
- Ты упустила важный момент. Предположим, на Острове процветает рыбная промышленность. Предположим, свежей рыбы полно, и она очень дешевая. А теперь, если ты внимательно слушала все, что я рассказывал тебе о торговле, то скажи: какое крайне важное слово я только что использовал?
- Полно? Дешевая?
- Свежая, - ответил Венарт. - Свежую рыбу вряд ли можно продать. С соленой рыбой все совсем иначе.
Ветриз на секунду остановилась, чтобы рассмотреть выставленные ковры. Их явно импортировали, хотя трудно сказать откуда; узор очень необычный, а материал - тоньше и лучше, чем ковры из Месоги, которые так высоко ценились на Острове. Прежде чем Ветриз успела спросить цену, Венарт подтолкнул ее вперед.
- Хорошо, - сказала она. - Значит, на Острове не продается много соленой рыбы. Может, небеспричинно.
- Какая же ты бестолковая! Смотри, у нас есть рынок, на котором традиционно продают свежую рыбу, все ею питаются, к ней привыкли, это скучно. Люди любят пробовать новое, если оно не слишком новое. Например, соленая рыба. Мы можем заработать состояние.
- Или репутацию круглых дураков. Тебе не приходило такое в голову?
Они покинули центральный рынок и прошли в арку, ведущую в узкую улочку.
- Поверь мне, - спокойно произнес Венарт. - Я хочу сказать, что это не просто новшество, мы принимаем во внимание и патриархальную сторону дела. Свежую рыбу надо есть сразу же, ее нельзя хранить.
- Ее и не нужно хранить. Можно завтра купить еще.
- И, - продолжал Венарт, проходя под веревкой с сохнущим бельем, - не забывай о вкусе. Абсолютно новом вкусе.
- Да, она соленая. Очень соленая.
- И подумай, - объяснял Венарт, - о цене. Если мы закупим ее здесь по подходящей цене, то сможем продавать не дороже, чем свежую рыбу. Это очень важно.
Ветриз вздохнула. Самое неприятное заключалось в том, что Венарт, возможно, прав. Она вспомнила, как несколько лет назад Остров сходил с ума по сушенному на солнце мясу, доставляемому из Коллеона, его было модно подавать гостям, несмотря на то что на вкус оно было похоже на кнут из сыромятной кожи и об него можно было сломать зубы. А потом все сходили с ума по импортной воде и по козьему молоку из Неана...
Эпицентром торговли соленой рыбой на Сконе был внутренний дворик небольшого постоялого двора в темной аллее, по которой они шли. Сначала они пропустили нужный поворот, и тут Ветриз предложила остановиться и спросить у кого-нибудь дорогу (к большому неудовольствию брата). Только после этого они нашли нужную аллею. Она была очень узкой, и пришлось перешагнуть через несколько старушек, сидящих прямо посреди улицы на дороге, которые, казалось, не слышали, когда их вежливо просили подвинуться, полностью поглощенные работой, а именно - плетением кружев. В аллее было так темно, что Ветриз с трудом могла разобрать, что они делают. И при мысли о том, как они сидят в темноте на корточках и выплетают кружева, ей стало тошно. В комнате на постоялом дворе у нее было три прекрасных кружевных воротничка, которые она купила вчера на рынке.
Они нашли постоялый двор, который тоже, казалось, состоял из одних коридоров, и как раз когда брат с сестрой решили, что окончательно заблудились, и собирались было поворачивать назад, перед ними
