— А почему нет? — спросил Диас. — Всего лишь вчера их посол был на приеме у нашего президента. Я сам смотрел в новостях. Большое политическое событие.
— Но это другое дело, — возразила Шарон. — Война идет в космосе, не на Земле, и…
— Мы не трогаем лунные базы друг друга, — сказал Бейли. — Это слишком близко к дому. Таким образом, мы всегда можем, говоря официально, «вести переговоры». А последний раз — несколько лет назад — я к ним летал, чтобы вернуть кратероход, который мы одалживали, и заодно доставить им партию альгаблайтового антибиотика. Они меня под завязку накачали первоклассной водкой.
— Удивительно, что ты так спокойно об этом говоришь, — сказала Шарон.
— Тут нет секретов, дорогая — Диас подкрутил воображаемые усы, подражая древней гусарской манере. — Репортеры молчат потому, что такая новость не вызвала бы воодушевления.
— О, раз это дело ребят из корпуса, люди могут не волноваться, — заметила Шарон.
— Верно, — улыбнулась Наоми. — Корпус не способен ни на что плохое.
— Как это любезно с вашей стороны. — Диас ухмыльнулся Шарон, приподнял ее подбородок и поцеловал. На мгновение она напряглась: полдня знакомства — слишком короткий срок. Но, конечно же, она знала, чем обычно кончается свидание с корпусменом, и он знал, что она знает, и она знала, что он знает, и поэтому она сразу же расслабилась. В конце концов, цель обеих сторон — удовольствие.
Гиро подъехало к кабачку. Они вошли в низкое шумное помещение, сизое от дыма и украшенное афишами корриды. Диас осмотрелся и сморщил нос.
— Дьявольщина! — пробормотал он. — Туристы и сюда добрались.
— О-хо-хо, — ответил Бейли тем же разочарованным голосом. — Кричащие одежды, зажравшиеся рожи, стереовизор и стена-автомат. Но, раз мы здесь, давайте уж выпьем.
— Вот что значит находиться в космосе два-три года подряд, — сказал Диас. — Теряешь ориентировку. Ну да ладно..
Они заняли кабинку.
Официант узнал их даже после столь долгого отсутствия и позвал хозяина, который поклонился чуть ли не до полу и стал умолять отведать текилы из его личного запаса.
— Прошу вас, синьор капитан. Пожалуйста!
Девушки были в восторге. Назло всем и всему вечер был начат в отличном настроении.
Но тут кто-то включил проигрыватель.
Стенка ожила и явила худощавую блондинку лет четырнадцати, наряженную в травянисто-зеленую юбку, и соответствующую всем параметрам наимоднейших секс-бомб.
Бингли-джинли-джангли-бэнг-ПОУ!
Бингли-джигли-джангли-бэнг-УХ!
Я-ух-рыжеволосая конголезочка — И-ухм-уже вполне конфеточка, Когда-ух-частвую в бингли- джингли-джангли-ух-ШОУ!
— О чем она поет? — спросила Шарон, пытаясь перекричать саксофон.
— Чушь, — проворчал Диас. — В твой школьный испанский это не включат.
— А я, как послушаю, так чуть ли не начинаю мечтать о Четвертой Мировой Войне, — едко заметила Наоми.
Бейли стиснул зубы.
— Не надо так говорить, — попросил он. — Разве плохо, что кончилась Третья? Ведь ни одна из сторон не добилась своего. Мне кажется… любая война — это слишком.
Диасу понравилось, что они посерьезнели, и он задумчиво сказал:
— А знаете, вполне возможно избавиться от этих калликакских стен. Достаточно осциллятора. Теперь делают осцилляторы на кристаллах ограниченного радиуса действия.
— ФКК не позволит, — возразил Бейли. — Особенно если это будет мешать стойкому трехмерному приему.
— Ну и что? Кроме того, осциллятор можно так миниатюризовать, что его будет очень трудно обнаружить. Сделать его таким портативным, чтобы можно было спрятать в кармане. Или даже в вашем теле, если найти покладистого хирурга. Это не очень удобно, но не больше чем..
— Можно рассыпать их вокруг городов, — предложил Бейли, заинтересовавшись. — Спрятать по темным углам, и…
— Угга-вугга-кугга-хугга меня, да?
— Я хочу, чтобы это прекратилось, — сказала Наоми. — Карл, неужели ничего нельзя сделать?
Бейли выпрямился. Его рука, лежавшая на столе, сжалась.
— А почему бы нет? — спросил он.
— Что? — не понял Диас.
Бейли покраснел.
— Простите, я на минутку.
Он поклонился девушкам, и пробравшись между танцующими, подошел к пульту стены и повернул выключатель.
Тишина упала подобно метеору. На мгновение все голоса тоже стихли. И тут здоровенный турист вскочил со своего места и проревел:
— Эй… Ты… Ты думаешь, что тебе…
— Я могу вернуть вам ваши деньги, сэр, — мягко сказал Бейли. — Но шум мешает моей даме.
— Чего? Да кто тебе позволил думать, что ты…
Хозяин вышел из-за стойки.
— Если дама пожелала, — завил он, — то так и будет.
— Это еще что за дискриминация? — завопил турист. Кое-кто из посетителей тоже недовольно заворчал.
Диас напрягся, собираясь придти на помощь, если начнется потасовка. Но Карл откинул рукав своей штатской туники и идентификационный браслет заблестел на виду у всех.
— Первый лейтенант Карл Х. Бейли, Военно-Космические силы Соединенных Штатов, к вашим услугам, — представился он, и по залу покатилась волна тишины. — Простите, пожалуйста, мой поступок…
Продолжать не было необходимости. Турист был удовлетворен и предложил выпить вместе. Потом еще кто-то. И еще. Никто не рисковал шуметь у кабинетика, в котором космонавты явно хотели остаться наедине. Когда Диас время от времени выглядывал наружу, его приветствовали множеством улыбок, а кое- кто отваживался даже несмело помахать рукой. От этого ему делалось почти неловко.
— А я боялся, что нам вот-вот придется драться, — сказал он.
— Вот уж нет, — ответил Бейли. — Когда я лечил свою ногу, я заметил, насколько вырос наш престиж. И сомневаюсь, найдется ли сейчас хоть один американец, который осмелится поднять хоть палец на корпусмена. Но, честно говоря, я боялся скандала. Он ничего бы не прибавил к доброму имени Корпуса. А такие вещи, как мне думается, не следует эксплуатировать…
— Мы достаточно пролили своей крови, — заключил Диас. — Раз уж мы не смогли сохранить инкогнито, давайте нести сей крест. Или же можно успеть на трансполярный челнок до Парижа, если поспешить…
В это время начали собираться друзья и родственники хозяина, которые тоже помнили, кто такой Мартин Диас. Был здесь Пабло, и Мануэль, и Кармен с кастаньетами, и Хуан с гитарой, Тио Рино размахивал бутылками, зажатыми в каждой из огромных ручищ, и все обнимали Диаса и приветствовали с возвращением, и были потом и песни, и танцы… Фиеста кончилась на заднем дворике, когда луна уже садилась, и как в старые добрые времена, все пили за здоровье синьора капитана Диаса.
Это был дьявольски хороший отпуск…
Струя пламени во второй раз перечеркнула Млечный Путь — на этот раз ближе и явно снизив относительную скорость.
Диас одобрительно хмыкнул. Все было прекрасно. Шлюпка тормозит, и — значит — он еще походит на собственной лодке под парусом, и будет вода, и пища, и сон, и новый корабль, и — может быть — придется писать письма, это не очень приятно… Когда ветер, шелестя, пробирается сквозь сосны, кора которых —
