Кристо? Выбирай, что тебе нравится,
— Как зовут самого сильного мальчишку в твоем классе? — спросил Попугай.
— Лейф.
— Ну так пусть и меня зовут Ленфом, — сказал Попугай.
Тогда Юн подрисовал к телефону длинный-предлинный шнур и подвел его к маленькому домику, на котором написал: «Центральная телефонная». Он снял трубку и набрал номер, и с телефонной станция донесся голос:
— Слушаю.
— Можно мне поговорить с директором? — спросил Юн.
— Пожалуйста, — ответил голос.
— Я только хотел сообщить вам: установлен новый телефон, которому надо дать номер, а имя владельца — записать в телефонную книгу.
— Хорошо, — откликнулся голос директора. — Скажите нам, пожалуйста, его имя.
— Лейф, — ответил Юн.
— А фамилия? — спросил директор.
— У него нет фамилии, — сказал Юн.
— Странно, — проговорил человек на другом конце провода. — Кто же он такой?
— Он — попугай, — пояснил Юн.
— Но ведь в Норвегии попугаев обычно зовут «Якоб», — продолжал голос. — За исключением, конечно, попугаих — тех всегда зовут «Полли».
— А этого попугая зовут Лейфом, — заявил Юн. — Ему не терпится получить номер для своего телефона.
— Хорошо, — ответил человек. — Могу предоставить вам номер 66h66. Его легче всего запомнить.
— Спасибо! — сказал Юн.
— Алло! Алло! Алло! — прокричал директор. — Скажите попугаю, чтобы он не забывал всякий раз становиться вниз головой, прежде чем набирать цифру 4.
— А что, если он забудет после этого перевернуться? — спросил Юн.
— Тогда получится совсем другой номер, — сказал директор.
С тех пор Лейф сидит на своем дереве и целыми днями разговаривает по телефону.
— Смотри обращайся с ним аккуратно! — приказал ему Юн.
Так всегда говорил мальчику отец, когда дарил ему что-нибудь: ножик, или игрушечный парусник, или еще что-нибудь в этом роде. И всякий раз Юн делал серьезное лицо и обещал обращаться с подарками аккуратно. Но Попугай ничего не стал обещать. Он только засмеялся.
Юн задумался: а заслужил ли Попугай, чтобы ему сразу подарили и новое имя и телефон? Уж слишком нахально он себя вел. Но тут до него вдруг донесся пронзительный вопль Софуса.
5. Необыкновенное происшествие
Софус разбежался и прыгнул в реку, а ведь он весь был нарисован мелом; сам понимаешь, мокнуть ему ни в коем случае нельзя! Вода смыла мел, и Софус начал таять на глазах. Вот уже он лишился обеих ног…
— Скорей беги сюда с мелком! Скорей беги сюда с мелком! — кричал он.
Юн решил расходовать мелок как можно бережнее. Он понимал, что раздобыть такое сокровище в другой раз будет не так-то просто. К тому же Попугай даже не поблагодарил его за подарок. Но, когда Юн увидал, что бедняга Софус остался совсем без ног, он сразу же бросился к нему на помощь.
— Дай сюда мелок! — простонал Софус. — А заодно мне бы хотелось получить новые ботинки.
— А какие ты хочешь — на резине или на коже? — спросил Юн.
— Хочу лаковые туфли с бантиками! — закричал Софус.
— Но ведь лыжные ботинки гораздо прочнее, — возразил Юн.
— Я очень скромный человек, — сказал Софус. — И я никогда ничего не клянчу, я всегда доволен тем, что у меня есть. Но сейчас мне ужасно хочется надеть лаковые туфли с бантиками…
— Ну ладно, только дай слово беречь их, — согласился Юн.
Он протянул Софусу мелок, и тот нарисовал себе пару замечательных лаковых туфель с шелковыми бантиками.
— Смотри береги их, — повторил Юн. — Не забывай чистить их каждый вечер перед сном.
— Гм… — произнес Софус. — Я очень аккуратно обращаюсь со своей одеждой. Никто не скажет, что я неряха. Вот только чистить ботинки, по правде говоря, мне не под силу. Уж слишком это скучно!
Юн раскрыл было рот, чтобы как следует отчитать Софуса, — нельзя же допускать, чтобы человек так скверно обращался со своей обувью! — но в это мгновение произошло нечто столь удивительное, что оба мальчика застыли на месте, выпучив глаза.
Все началось с того, что звери встрепенулись и стали тревожно оглядываться. Очковая Змея торопливо поправила на носу очки, а Слон поднял хобот и громко затрубил. Потом звери бросились бежать со всех ног кто куда. Издалека надвигалась большая черная туча. Она подходила все ближе и ближе и становилась все чернее и чернее.
6. Закоптелый воробей
Когда снова показалось солнце, в саду уже не было ни одного цветка. Листья сгорели, а земля посерела и стала похожа на пепел.
— Я не страшусь никаких опасностей! — заявил Софус. — Вот только темноты не выношу. У меня, знаешь ли, слабое сердце. Кроме темноты, я ничего на свете не боюсь.
Нарядные лаковые туфли покрылись золой и пеплом, а нос у Софуса был густо вымазан сажей,
— Теперь нам придется умыться среди бела дня! — вздохнул Юн.
— Вот еще, не такие уж мы чумазые! — возмутился Софус. — Да мне вовсе и нельзя так часто умываться. Мне доктор запретил — говорит, это вредно.
— Видно, у тебя и в самом деле слабое здоровье, — заметил Юн.
