Мы по очереди выскользнули на палубу. Под прикрытием рубки пробрались на корму. Никто нас не заметил. Все были заняты своими делами. Капитан смотрел вперед, Профессор щупал на груди свой ключик. Р.М. что-то шепотом толковала Боцману. Тот слушал, кивал и машинально мурлыкал про подлодку.
– Будьте здоровы, – прошептал Алешка, тихо спускаясь в воду.
– Счастливого плавания, – шепотом попрощался и я.
…Плылось нам легко. На нас были только шорты и футболки. Да и за это время мы освоились в море не хуже рыб. Выбрались на берег, нашли подходящую тропку и бодрым шагом вернулись в замок. «Кофе пить». Как нас встретила тетя Женя, описывать не берусь. Пожалуй, во всей этой истории это был самый опасный момент. Что там руки в бока! Что там Сцилла с ее Хариедой! В конце концов тетя Женя отбросила веник и схватилась за рацию.
– Поздно, – сказал Алешка. – Вон они! Готовьтесь к бою.
С моря шли к нашему причалу два катера. И даже издалека было почему-то ясно, что идут они явно не с добрыми намерениями. Что-то такое было в их стремительном, напористом ходе, от чего становилось неуютно. И даже издалека было видно, что оба катера набиты вооруженными головорезами. Во главе с разгневанным Боцманом и Охранником. Бывший подводник и бывший электронщик. Нынешние бандиты.
– Орудие к бою! – заорал Алешка, когда катера стали разворачиваться, примериваясь к причалу.
А тетя Женя все со своей рацией возилась. Орудие у нас было. И ядер было полно. Небольших, с кулак всего, но увесистых. Но вот «пороха» мы настригли всего на два заряда, две майонезные банки. И весь замок без спичек оставили.
Я открыл одну из них. Лешка задрал дуло пушки вверх. И я всыпал в ствол полную банку спичечных головок. Алеха затолкал туда же вместо пыжа скомканный кусок газеты и вкатил ядро, которое тоже туго забил пыжом. Действуя клюшкой Р.М., я подсыпал немного серы на затравочную лунку. Алешка навел пушку и чиркнул спичку. Пушка выкинула из своего жерла клуб вонючего дыма и острое жало пламени. И, довольная, откатилась назад. Выстрел оказался удачным. Ядро ударило ближайший катер прямо в стекло рулевой рубки, разбило его вдребезги. Рулевой, не ожидая такого отпора, на секунду растерялся, не сбавил ход – и катер на полной скорости вмазался в причал. С его палубы, как яблоки, посыпались в воду бандиты.
– Заряжай! – скомандовал Алешка. – Чего ты любуешься!
Мы вернули пушку на место, зарядили и ахнули во второй катер, который уже, прижавшись к причалу, сбрасывал на него свой десант. И это ядро не пропало даром. Одним махом пробило носовую палубу – только щепки полетели, – а за ней и днище катера. И пока бандиты выскакивали на берег, подбираясь к лестнице, он начал тихо и плавно тонуть, опуская свой нос все глубже и глубже в наши территориальные воды. Оправившись от такой встречи, нападавшие залегли на пляже и ударили из автоматов по замку. Но мы были надежно укрыты каменной стеной. И только влетавшие меж ее зубцов пули, крошившие деревянные ворота и визжавшие при рикошете, заставляли нас неуютно поеживаться.
А тетя Женя, бросившая наконец свою рацию, приладилась к удобному камню и, как только бандиты, проведя огневую подготовку, ринулись к лестнице, открыла ответный огонь. Бандиты залегли, пряча в песок головы. Но патроны ее быстро кончились. И первый бандит уже вступил на первую ступеньку, ухватившись за металлический поручень. Это был Боцман.
– Давай, давай, – злорадно прошептал Алешка. – Все песни поешь. А сейчас попляшешь.
И он щелкнул выключателем, который вмонтировал в удлинитель от пылесоса. Оголенные концы удлинителя он загодя присоединил к поручню. Визг, который выдал Боцман, никак не походил на песню. А пляска была! Та еще хабанера! Не зря Алешка про капитана Немо читал.
– Да где же этот Знаменский? Со своими людьми? – волновалась тетя Женя.
Бандиты тем временем оторвали вопящего Боцмана от перил и оттащили в сторону. Он все еще дергался, ругался и дул на руку. А потом уставился на подошвы своих башмаков – они легонько дымились. Желающих повторить его «подвиг» не находилось.
– Эй вы! – заорал, задрав голову, Охранник. – Предлагаю перемирие и переговоры!
– Лучше бы вы сдались! – выкрикнул Алешка. – Гарантируем жизнь!
Снизу раздался смех. Дружный, но не очень уверенный.
– Наши условия! – опять заорал Охранник, а Боцман стал разуваться. – Вы возвращаете нам лодку, а мы вас не тронем!
– И разойдемся, как в море корабли, – Боцман зашвырнул свои башмаки без подметок в море.
– Наши условия! – заорал Алеха, не высовываясь из-за стены. – Мы даем вам лодку…
– То-то же! Похвально.
– Мы даем вам лодку, – продолжил Лешка, – весельную. Продуктов и пресной воды на два дня. И вы плывете, куда хотите. А мы вас не тронем.
Вместо ответа дружно забили автоматы. Но не в стену, и не в ворота, а куда-то выше.
– Сообразили, – сказала тетя Женя. – Сейчас провода перебьют.
И точно. Над замком, где проходила подводка электричества, что-то вспыхнуло, заискрило с треском, и оба провода, разрезанные очередью, упали на землю.
– Вперед! – заорал Охранник. – Мы их обесточили.
Бандиты гурьбой полезли по ступеням.
– Да где же этот Знаменский!
Положение стало не просто угрожающим, оно стало критическим. Впрочем, не знаю, что хуже. Мы совершенно безоружны. Патроны к револьверу кончились. «Порох» тоже. Остались одни бесполезные ядра, горкой лежавшие у бесполезной пушки. И тут меня осенило! Я схватил ядро – круглое, увесистое – и пустил его по ступеням. Оно охотно поскакало вниз, звонко стуча по камням, набрало скорость и самому первому бандиту вмазалось в коленку. Он взвыл, опрокинулся сам и опрокинул тех, кто взбирался позади него. И мы в эту кучу малу пустили еще несколько ядер.
Ответом послужила бессильная, но злобная ругань и бешеная, но бесполезная стрельба – мы были надежно укрыты за «крепостной» стеной и могли безнаказанно скатывать ядра на взбешенного врага. Я спустил еще один чугунный шар и выглянул, чтобы не пропустить самое интересное. Не пропустил. Бандиты шарахнулись от него так, будто это была граната. Двое из них крепко столкнулись лбами.
– Все, – сказал Охранник. – Десятое ядро. Они у них кончились, я считал. – И первый попер по ступеням.
– Считать научись, – буркнул Алешка и послал вниз сразу два увесистых «мячика».
Ничего получилось. Охранник увернулся от первого, а второе ударило его точно в лоб. Мелькнули задранные ноги, звякнул выпавший из его рук автомат.
– Удираем, – сказал Алешка. – Больше воевать нечем.
– А куда удирать-то? – спросила тетя Женя.
– Куда-куда? В кудыкину гору, – не очень вежливо, но по существу, ответил он. – Мы там дырку проделали.
– Да, – задумчиво сказала тетя Женя, – вас лучше иметь друзьями…
Пока враги не опомнились и покуда приводили в чувство своего поверженного командира, мы рванули в дом, влетели в кладовку и втроем мгновенно отодвинули шкаф вместе с посудой. Алешка шмыгнул в дыру, зачем-то прошептав: «Осторожно». За ним – я и тут же, обо что-то споткнувшись, полетел на пол. Тетю Женю, судя по ее вскрику, постигла та же участь.
– Я же сказал: осторожно, – мягко укорил нас Алешка.
– А что это здесь? – спросила тетя Женя, поднимаясь на ноги.
Ответ был оглушающим:
– Гиря от тренажера.
– Зачем? – в один голос взвыли мы.
Ответ был категоричным:
– Надо!
– Нужно изнутри придвинуть шкаф. Чтобы они нас не нашли, – наивно решила тетя Женя.
– Совсем наоборот, – сказал Алешка. – Пусть найдут.
