посещала.
— Уже смешно, — я растягиваю губы в притворной улыбке. — Дальше можешь не продолжать.
— Уговорил. Ни в чем не могу отказать такому ковбою, как ты, — вздохнув, соглашается она. — Как кстати вас величать, милостивый государь?
— Олег Петрович, — чуть помедлив, отвечаю я.
— Олег Петрович, — нараспев повторяет Нонна. — Врешь, конечно, ну да ладно. Имя не хуже любого другого. Так что же вам нужно, дорогой Олег Петрович?
— К делу, или сначала объяснить политику партии?
— К делу, политики здесь и без тебя хватает, — отмахивается красавица.
— Хорошо. Сюда никто не войдет? — обводя помещение пытливым взглядом, спрашиваю я.
— Сегодня — нет.
— Великолепно. — Я подхожу к окну и смотрю вниз. Окна выходят в сторону центрального входа. То, что доктор прописал. — Мне нужно привести сюда человека с улицы и втихую его повязать.
— Без мокрухи? — озабоченно интересуется она.
— Ни в коем случае. Мертвым мне этот джентльмен нужен, как зайцу стоп-сигнал.
Нонна задумчиво смотрит на меня.
— Ты с ума сошел. Допустим, ты этого мэна здесь скрутишь. Что дальше? В комнате его оставлять опасно. А вывести отсюда кого-то в наручниках… Ты представляешь, какой шум будет?
— Предоставь это мне. Ты можешь провести человека через охрану?
— Обижаешь? Давай имя-фамилию, сейчас разовый пропуск сваяем.
— Ты клад, солнце мое!
— Ага, вот только зарывать меня по этому поводу в землю не надо.
— Договорились. Запоминай: Сухорук Георгий Олегович. Младший сержант внутренних войск.
— Вот даже как, — подымает брови она, — весело живете. Наша служба и опасна и трудна. Ладно. Минут десять у нас есть?
Я смотрю на часы. До условного времени ещё тридцать пять минут.
— Есть, но не задерживайся.
— Постараюсь, мой генерал.
— Вольно. Действуй. Жду тебя с победой.
Нонна удаляется, оставляя меня одного. Что ж, самое время связаться с Валерой. Я достаю из дипломата говорилку и даю сигнал вызова.
— Мангуст первый вызывает Мангуста второго. Проверка связи. Как меня слышишь, прием.
— Я Мангуст второй. Слышу тебя отлично. У меня все в норме, отклонений от плана нет. Жду указаний. Прием.
— Отлично, Мангуст второй. У меня тоже все штатно. Жду тебя.
Я называю координаты комнаты и, дождавшись подтверждения приема, отключаю связь. Пока что все идет как надо. Подхожу к окну и начинаю изучать ландшафт. Весь пейзаж — как на ладони. Отличный наблюдательный пункт. И захоти — лучше не придумаешь.
В дверь тихо стучат. Валера не заставляет себя ждать.
— Эк у тебя тут шумно, — морщиться он.
— Ничего, потерпим. Принес?
— А как же!
Пластун выкладывает на стол передо мной необходимые для будущей операции аксессуары. Видеокамеру, аккредитационную карточку журналиста, парик, накладные усы и бороду — в общем все, что необходимо для небольшого маскарада. Остальное у меня, и уже готово к употреблению.
— Что с пропуском? — спрашивает он.
— Не волнуйся, сейчас будет.
Сейчас наступает ровно через три минуты. Нонна отпирает дверь и утыкается носом в грудь моего напарника. Ее взгляд несколько ошеломленно скользит вверх и, когда он, наконец, достигает Валериной макушки, она восклицает со смешанным чувством удивления и восторга:
— Ого!
Происходит непременный обмен взглядами, в результате которого майору Пластуну, похоже, хочется изречь что-нибудь подобное вышесказанному, но, приученный за годы службы скрывать свои чувства, он лишь склоняется к руке нашей союзницы и притрагивается губами к её шелковистой коже.
— К вашим услугам, мадемуазель.
— Это наш? — пребывая все в том же состоянии почтительного испуга, спрашивает Нонна.
— Наш. — заверяю её я.
— Это круто. И много у тебя таких друзей?
— Хватает. Знакомьтесь. Это Нонна, это Стас.
— Стас? Хорошо, пусть будет Стас. Олег Петрович, пропуск готов. Что дальше?
— Дальше ждем.
Мы смотрим на улицу, где с минуты на минуту должен появиться Георгий Сухорук.
— Олег, — девица трогает меня за плечо. — Поговорить надо.
— Давай.
— Надеюсь, ты понимаешь, в качестве кого я тут работаю?
— Естественно. Из детского возраста, вроде бы как уже вышел.
— Тебя это не смущает?
— Ни в коей мере. Как по мне, так ты одна из самых порядочных людей в этой богадельне. А уж самая прелестная, так это без вопросов.
— Спасибо на добром слове. Но комплименты прибережем для другого разговора. Работа здесь, как ты сам понимаешь, не пыльная, но временами хлопотная. Тут всякой мрази, что дерьма в сортире. Случаются проблемы. Чаще всего я с ними сама справляюсь, но неровен час… — она замолкает.
— Что ты предлагаешь?
— Я не предлагаю, а прошу. Сегодня я тебе помогла и буду помогать впредь, сколько скажешь. Причем, заметь, без лишних вопросов…
— Тебе нужна крыша? — удивляюсь я.
— Не совсем так, но что-то в этом роде. Я понимаю, что до дружбы у нас с тобой, что до Киева рачки, но как тут у нас говорят, я предлагаю «взаимовыгодное сотрудничество». Сутенер мне, слава Богу, без надобности. Но если вдруг припечет, мне нужно знать, куда бежать. Понимаешь, о чем я говорю?
— Конечно. Договорились. Своих координат я тебе, понятное дело, не дам, поэтому делаем так. В любой крупной газете помещаешь в отделе частных объявлений текст следующего содержания: «Олежка, милый, ты совсем меня позабыл. Я жду тебя каждый час. Твоя…»
— Марфа, — хмыкает мой новоиспеченный ценный агент. — Для конспирации.
— Лучше, все-таки как-нибудь попроще, Лиза, например.
— Ну Лиза, так Лиза. Прямо Конан Дойль какой-то. И много в газетах таких объявлений?
— Хватает.
— Друзья мои, — басит Валера, — я жутко извиняюсь, но вот тот парень в краповом берете, который сейчас вылезает из черной «Волги», это не Сухорук?
— Черт возьми! Он самый! За работу! — Взгляд на часы. Без десяти минут. — Нонна, ровно в пять приведи вон того бойца сюда. Понятно? Старайся при этом держаться лицом к зданию, чтобы тебя не срисовали с вон той машины.
— Слушаюсь, мой генерал, — выпячивая грудь вперед, козыряет она.
— Вперед, госпожа…
— Лейтенант медицинской службы, — с какой-то грустью в голосе произносит она.
— Тем более, господин поручик, Родина ждет от тебя подвига.
— А ты?
— А я жду тебя. Принеси мне победу!
Мы с Валерой занимаем место у окна. Сухорук, озираясь по сторонам, топчется на площади, ожидая моего появления. Черная «Волга», отъехав в сторону, останавливается у обочины. Так оно и есть.
