— Четыре часа.
Кэтрин сжалась и мельком взглянула на сидящего рядом мужчину. Ред внимательно следил за дорогой.
— Сколько? — Ее охватила паника. Наверное, она неправильно услышала ответ. От Келвей-Холла до дома Реда, переделанного из складского помещения, самое большее — полтора часа езды. — Не пытайся меня обмануть, — отрезала она. — Где, черт возьми, мы находимся? И куда едем?
Ред искоса посмотрел на нее:
— Я же говорил, что мы едем ко мне.
Кэтрин чувствовала, как жаркая волна поднимается по ее шее и заливает щеки. Если бы он не был за рулем, она бы…
— Ты сказал, — снова запротестовала она, — что мы проведем ночь у тебя, в твоей квартире…
— Я не уточнял адрес, — вежливо заметил он. — Я не сказал, куда именно мы поедем. Не хочу хвастаться, но у меня есть ферма в Тоскане, правда, без водопровода, но такой потрясающий вид из окна — умереть можно!
— Вот этого я бы и хотела, — огрызнулась она. Он прищелкнул языком.
— Итак, ферма в Тоскане, скромная квартирка в Нью-Йорке и уединенный домик в Шотландии.
— Я тебе не верю. — Глазами, полными ужаса, она уставилась на него; даже Ред не мог проделать с ней подобный трюк.
Ред бросил на нее взгляд обиженной невинности.
— Зачем мне врать?
— Значит, ты везешь меня в Шотландию?
— А ты бы предпочла Нью-Йорк? — спросил он ехидно. — Может быть, когда-нибудь, если мы с тобой поладим, я и приглашу тебя!
Она застонала от ярости и бессилия.
— Немедленно останови машину!
Он нахмурился и потер ухо.
— В голову тут же приходит одна мысль — манеры жены рыбака. — Он расхохотался таким спокойным и естественным смехом, что только инстинкт самосохранения остановил ее и не позволил броситься в драку. Хорошенькое завершение прекрасного дня — оказаться в кювете! — Не кажется ли тебе, что ты реагируешь слишком бурно? — заключил он, съезжая на обочину дороги, чтобы обогнать огромный грузовик с прицепом.
— Слишком сильно?! — взвизгнула она. — Я вижу, что это очень неблагоразумно с моей стороны, но, думаю, мое недовольство понятно… — Она с негодованием уставилась на его совершенный профиль. — Особенно когда тебя похищают…
— Это слишком сильное слово, — сказал он тоном, показавшим, что он все еще относится к происходящему несерьезно.
— Это точное определение.
— Я сказал, что мы едем ко мне, и ты не протестовала, — напомнил он ей.
— Подразумевалось, что мы едем к тебе в Лондон, а не в богом забытое место на севере. Мне кажется, я совершенно ясно сказала, что не собираюсь ехать ни в какую Шотландию.
— Тебе не нравятся сельские красоты?
— Мне не нравишься ты. — На долю секунды их глаза встретились. Выражение, мелькнувшее в густой синеве его глаз, было непонятным. Оно подействовало на нее как какой-то коварный наркотик, и слова протеста замерли на губах. — Следи за дорогой, — хрипло произнесла Кэтрин. Она выдержала еще несколько мучительных секунд, затем он отвел глаза. Ее охватило странное ощущение ярости и пустоты. — Это же абсурд, Ред. — Кэтрин пыталась привнести в происходящее долю здравого смысла. — В наше время похищать человека.
— Я давно собирался в Шотландию. И не вижу никаких причин, чтобы из-за тебя, крошка, менять свои планы.
— Я же тебя об этом не просила, так же как и вмешиваться в свою личную жизнь.
Мрачная улыбка скривила губы Реда.
— Мне доставило это удовольствие, — заявил он уклончиво, оставив ее теряться в догадках, получил ли он удовольствие, приведя в ярость ее отца, или от тех вольностей, которые позволил себе по отношению к ней.
— Я не поеду с тобой.
— Поздно. Ты уже едешь со мной, — спокойно произнес он.
Ей казалось, она пытается пробить головой кирпичную стену.
— У тебя совсем нет совести? Это бесчестно, наконец! — задохнулась она.
Взгляд, которым он окинул Кэтрин, был откровенно беспощаден.
— Мне жаль, если ты считаешь мои методы грубыми… в большинстве случаев они наиболее эффективны. Соблюдение норм цивилизованного мира требует чертовски много времени, — заметил он.
Один взгляд на его жесткий профиль показал, что она попусту тратит время. С чувством обреченности она схватила ручку двери и стала дергать ее.
— На скорости семьдесят миль в час пытаться выпорхнуть на свободу? — ухмыльнулся он. — Удачный шаг, Кэтрин. Благодари судьбу за то, что в машине центральная система блокировки дверей.
— Это преступление. Тебя арестуют, — попыталась пригрозить Кэтрин. Она провела рукой по лицу, смахивая слезы. — Я пожалуюсь отцу, — добавила она жалобно.
— Надеюсь на это.
Кэтрин с возмущением посмотрела на него.
— Значит, в этом-то все дело, — вяло произнесла она. — Ты готов на все, чтобы уязвить отца?
— Уязвить? — сказал он, даже не пытаясь отвергнуть ее обвинение. — Я думаю, что ты недооцениваешь свое значение, крошка. Ты его единственное сокровище, — усмехнулся он. — Ты зеница его ока. Мысль о том, что ты находишься со мной, в моем скромном убежище, и все, что это может подразумевать, должна иметь достаточный эффект.
— Рада быть полезной, — сухо отозвалась она. — Я думаю, мои чувства не играют роли в твоих интригах.
— Мне кажется, смена обстановки будет тебе полезна.
— О господи, дай мне силу, — застонала Кэтрин. — Я уже по горло сыта всеми, кто знает, что для меня лучше. Я все время должна делать то, что мне скажут. Хорошо, ты смог привезти меня в свое убежище, но не жди, что я здесь останусь. При первой же возможности я уеду и расскажу обо всем.
— Я буду помнить об этом, Кэтрин, — серьезно отозвался он.
Казалось, она кипела от возмущения. На лице Реда играла ухмылка. Ничего, скоро он обнаружит, что она может быть очень неприятным гостем.
— Включить музыку? — спросил он, видя, что она надулась.
Кэтрин скривила губы и пожала плечами. Волшебные звуки Дебюсси не смогли успокоить ее. Чувство беспомощности и невозможности переломить ситуацию заставляли ее испытывать сильное желание кричать и царапаться, но она не собиралась доставлять ему удовольствия, неожиданно поняв, насколько сильно он задел ее чувства в действительности. Она инстинктивно понимала, что одиночество и Ред были тем сочетанием, которого она должна была бы избегать.
Он остановился только один раз, и то по ее просьбе.
На удивление, он все еще сохранял достаточно сил и бодрости. Она же чувствовала себя, как выжатый лимон.
— Аллапул, — объявил он, когда они проезжали городок, живописно раскинувшийся на берегах залива. — В ясную погоду здесь можно увидеть русские рыболовецкие суда, — он показал рукой в сторону моря.
Ночь была на исходе, и слабый утренний свет освещал окружающие холмы, покрытые плотными облаками тумана. На горизонте они превращались в горы, угрожающе темные, мрачные, а море лишь угадывалось вдалеке. Привыкшая к аккуратно огражденным полям, она чувствовала угрозу в окружающей
