– Ладно, ярл, – прошептал Орм, – убивать этих жалких вояк – все равно, что красть молоко у младенцев.
Похоже, воинам Виктора и самим понравилась война по новым правилам, когда врага можно было победить, не причиняя ему особого вреда. Да, для этого требовалось проявить ловкость!
– Смотрите же, давайте побыстрее, и тихо там!
Виктор, Свен и Оттар остались в напряженном ожидании, а Ролло и Орм осторожно двинулись вперед. Из-за туч выглянула луна, и в ее неверном свете стало видно, как они достали свои ножи. Виктор испугался было, что дружинники ослушаются его приказаний, но уже в следующую секунду его воины бросились к дозорным и, обхватив их сзади, прижали кинжалы к шеям воинов Вольфгарда. Спустя несколько мгновений, пленников доставили к тому месту, где ожидал Виктор.
– Задавай свои вопросы, ярл, – довольно сказал Ролло.
Виктор посмотрел на захваченных в плен. Даже в темноте было заметно, какие у них бледные лица и расширившиеся от страха глаза; мужчины явно находились в состоянии, близком к полуобморочному.
– Слушайте меня, парни, – начал конунг, – вам никто не причинит вреда, если вы просто ответите на несколько вопросов.
Воины Вольфгарда тупо смотрели на него, ничего не говоря и не пытаясь сопротивляться.
– Где еще находится в поселке стража? – спросил ярл.
Ответом ему было молчание.
Ролло глухо заворчал от гнева и слегка нажал кинжалом на горло своего пленника.
– Отвечай нашему ярлу, иначе я тебе все кишки выпущу!
И прежде, чем Виктору удалось остановить своего воина, его угроза возымела действие – один из воинов пробормотал срывающимся голосом:
– Т-т-там больше н-нет охраны.
– Это еще почему? – изумился Орм. Пленный викинг пожал плечами.
– Нам кажется, наш ярл потерял осторожность. Он почему-то был уверен все последующие дни, что Виктор Храбрый не нападет на нас.
– Это правда, что ты сказал? – помолчав, спросил Виктор.
– Да… мы единственная охрана поселка. Немного поразмыслив над тем, что услышал только что, Виктор повернулся к другому викингу.
– Где в доме Вольфгарда опочивальня Рейны?
После недвусмысленной угрозы со стороны Орма, который выразительно пошевелил кинжалом и пообещал:
– Давай, или говори, или я из тебя это вырежу. Пленник счел за лучшее подчиниться.
– Окна ее опочивальни выходят на северную сторону туда, где коровники.
– Отлично, – Виктор посмотрел на Ролло и Орма и приказал: – А теперь, парни, свяжите их и заткните им рты.
– Но, ярл, мне кажется, ты кое о чем забыл, – нахмурился Орм.
– А что такое?
Ролло подался к ярлу и кивнув в сторону пленников спросил свистящим шепотом:
– А что если эти ублюдки врут? Взглянув на испуганных вражеских воинов, Виктор задумчиво почесал подбородок.
– М-да, логический вопрос, ничего не скажешь, и его надо прояснить. – Кто-нибудь из вас соврал? Пленные отчаянно замотали головами.
– Я им верю! – решительно заявил конунг своим дружинникам.
– Но, ярл! – запротестовал Ролло, – мы должны быть точно уверены, иначе нам всем грозит верная смерть. Нет, серьезно, эти олухи могут нас запросто заманить в ловушку. Я тебя умоляю, позволь нам применить к ним пытку, чтобы быть до конца уверенным в их словах.
Виктор перевел взгляд с горящих нетерпением своих воинов на перепуганных охранников и, мрачно улыбнувшись, сказал:
– Слушайте, парни, если хоть один из вас лжет, я позволю своим воинам вернуться, и тогда они превратят вас в евнухов. Вы поняли?
На лицах пленников выступили капельки пота.
– Ну, итак? – снова спросил он. – Никто из вас не собирается изменить свой рассказ?
Воины вновь отрицательно покачали головами.
– Они сказали правду, – сделал вывод Виктор.
Связанных пленников спрятали в ближайшем стоге сена, и маленький отряд отправился в лагерь Вольф-гарда. Все шло как нельзя лучше. Они проникли в дом с удивительной легкостью, не обнаружив ни запоров, ни стражи, и оставив Свена охранять двери, двинулись дальше. Виктор и его дружинники миновали длинный ряд комнат, пустынных и закопченных, в которых давно уже никто не жил, прошли трапезную, где несколько недель назад сидел Виктор в компании с Вольфгардом и его детьми.
Помещения были тускло освещены светильниками с налитым в них китовым жиром, но самое странное – казалось во всем доме никого не было. В северном крыле здания, наконец, обнаружился один человек, это
