Он задумчиво посмотрел на женщину, пораженный тем, что только что услышал, и произнес:
– В таком случае, именно ты должна знать, что я не обижу Рейну.
Внезапно Сибил улыбнулась, и возле ее глаз, заиграли веселые лучики морщинок.
– Да, я это знаю. Ты вот ей попробуй доказать.
– Она что, никогда не сможет поверить викингу? – спросил он.
Сибил посмотрела ему в глаза и ответила:
– Но ты должен понять ее. Когда она была совсем малышкой Вольфгард разорил их остров. Она видела, как викинги убили отца, как брошен был умирать среди огня ее маленький брат. Если бы это с тобой случилось, ты бы потом мог кому-нибудь доверять?
Виктор нахмурился.
– Я все понимаю. Но я-то перед ней ни в чем не виноват.
– Это так, но ты – викинг, а моя госпожа с тех самых пор ненавидит всех викингов. Да и если называть вещи своими именами, ты ведь ее тоже силой похитил, как когда-то Вольфгард – мать Рейны.
– Она мне уже говорила об этом, – задумчиво кивнул Виктор. – Но я поступил так ради мира в Ванахейме, а не ради войны. И хочу, чтобы ей было лучше.
Сибил иронично и горько усмехнулась:
– Попробуй объяснить птице в клетке, что ей лучше там, а не на воле.
– Ты говоришь это с такой горечью, Сибил!
– Может быть это потому, что мне пришлось много горького испытать, как и моей госпоже, поэтому я так понимаю ее. – Красивое лицо Сибил исказила мучительная гримаса. – Когда-то мой отец был князем одного Ирландского феода. Наши владения находились в южной Ирландии на реке Шенон. Через два года, после того как я вышла замуж, на наше княжество напал Вольфгард. Он со своими убийцами разрушил стены нашего замка. Они убили моего мужа, вырезали всю дружину, зарубили даже нашего придворного арфиста, который за всю жизнь не обидел и ягненка. Вольфгард захватил меня, моих служанок и других свободных людей, привез в Исландию и превратил в своих рабов.
– О, Боже! – воскликнул Виктор. – Значит, из королевы, ты стала рабыней.
– Увы!
– И все же это не сломило и на озлобило тебя.
Женщина пожала плечами. Ее лицо осталось совершенно бесстрашным, когда она ответила:
– Я смирилась, потому что с судьбой спорить глупо.
– Но Рейна – она другая!
– Да, хотя и с нею случилось то же самое, что и со мной. Когда она была княжной Луарской, Вольфгард все у нее отнял. Ее раны болят сильнее, чем мои, хотя она и не стала рабыней. Все-таки положение падчерицы Вольфгарда довольно почетно.
– По ней этого не скажешь, – покачал головой Виктор. – Жаль, что я не понимал ее. Она – христианка, да?
Сибил растерялась, не зная, что ответить.
– Пожалуйста ответь мне, – настойчиво попросил конунг. – Я видел однажды, как она в горах молилась с Пелагиусом.
Сибил вздохнула.
– Да, моя госпожа – христианка. Хотя иногда мне кажется, что в душе она еще и язычница. Я думаю, что она боится ваших слишком воинственных богов. Да это и не удивительно. Ей рассказывали много легенд. Она верит ирландским друидам, боится драконов и фей…
Виктор тронул женщину за рукав.
– Сибил, как мне ее приручить?
Женщина пристально посмотрела ему в глаза.
– А зачем это тебе, мой господин?
Виктор ответил, вложив в свое ответ как можно больше искренности:
– Только для того, чтобы сделать ее счастливой и остановить эту нелепую, кровавую бойню, которая уже так много унесла жизней! Хотя я, конечно, понимаю, что Рейну будут мучить мысли, пока она не свыкнется с тем, что нам суждено быть вместе.
Сибил удовлетворенно кивнула.
– Хочу верить, ярл, что говоришь ты правду. Но если вдруг откроется, что ты нас обманываешь, берегись. Клянусь, ты пожалеешь о том, что на свет родился!
– Ну что ж, спасибо за откровенность, – ответил он. – Ну, а теперь, может быть, ты посоветуешь мне, что делать?
Сибил улыбнулась:
– Когда-то давно мой юный супруг принес домой щенка, которого выбросили какие-то крестьяне. Мы хотели сначала его утопить, потому что этот замарашка только рычал и кусался.
Виктор засмеялся и крепко потер подбородок.
