волосах.
На Кремлевской стене недалеко от Мавзолея висела огромная карта мира. На стене ГУМа, выходящего на площадь, красовались большие портреты Маркса, Энгельса и Ленина. Красный кирпич викторианского сооружения — Исторического музея — был частично завешан портретами членов Политбюро и лозунгом «Да здравствует ленинская внешняя политика СССР!».
И посреди всей этой суеты и пышности стоял маленький темно-красный Мавзолей Ленина, казавшийся незначительным и крошечным, как детская игрушка.
Лежа на носилках, Павличенко думал о том, что скоро, очень скоро члены Политбюро с красными бантиками на лацканах пальто поднимутся на трибуну Мавзолея. А всего лишь через два часа Мавзолей превратится в огненный шар, и огромные глыбы порфира и лабрадорита, гранита и бетона полетят в тесную толпу, неся гибель сотням людей. Он лежал, растянувшись на носилках. Его как раз заносили в машину. Павличенко играл свою роль, как мог. И очень надеялся, что его игра убедительна.
Шеф КГБ вспомнил о больном Константине Черненко, стоящем на трибуне Мавзолея в феврале 1984 года. Он был тогда председателем на похоронах Юрия Андропова. День был очень холодный, можно было видеть облачка пара, вырывающегося изо ртов лидеров. Павличенко тогда еще не был членом Политбюро, поэтому он смотрел на происходящее со смотровой площадки для почетных гостей. Часы на Спасской башне пробили полдень, и Черненко, не слишком уверенный и впечатляющий в своей роли, завертел головой, не зная, что делать. И тогда Андрей Павличенко и тысячи других людей услышали через микрофоны голос Андрея Громыко, инструктирующего нового лидера: «Не снимайте шляпу».
Боже, какими дураками были русские правители!
Санитары задвинули носилки в заднюю дверь «скорой помощи» и укрепили их на месте. Минуту спустя машина с пронзительным воем сирены двинулась вперед. Водитель и помощник нервно поглядывали на Павличенко, видимо недоумевая, что же могло стрястись с председателем КГБ. Тот лежал на носилках, притворяясь спящим.
Место назначения, Кунцево, расположено в пятнадцати милях от Москвы, в южном направлении по Минскому шоссе. Когда-то там была одна из дач Сталина, там он и умер. Но тогда, в 1953 году, там не было больницы и вообще никакого медицинского оборудования. Ничего не было предпринято для того, чтобы спасти жизнь великого вождя: не было никаких приборов. Ему даже не прикладывали к вискам пиявок.
Где-то неделю ему придется управлять страной с больничной кровати, так же, как делал Юрий Андропов на протяжении шести месяцев в 1983 году. Большую часть 1983 года Кремлем было Кунцево. Весь мир понятия не имел о состоянии здоровья Андропова, а он тем временем общался и отдавал распоряжения членам Политбюро только через телефонную трубку. Он виделся тогда только с одним человеком — председателем КГБ Виктором Чебриковым. Чебриков был его связным с внешним миром.
Теперь же Павличенко понадобится помощь не менее сорока союзников. И они уже были наготове и ждали его приказаний, разбросанные по всей России. Члены «секретариата» были готовы предъявить неопровержимые доказательства того, что ко взрыву имеет отношение Совет по национальной безопасности США.
Это произойдет через несколько часов.
«Скорая помощь» с воем неслась по среднему ряду шоссе. Вскоре машина вдруг остановилась.
Неужели уже прибыли? Ведь перед остановкой они повернули?
Павличенко поднял голову для того, чтобы увидеть каменную стену с колючей проволокой, идущей поверху, окружающую больницу в Кунцеве. Но окна «скорой помощи» были слишком высоко, поэтому ему удалось увидеть только светофор.
В Кунцеве вообще не было светофоров. Вообще ни одного светофора во всем городке.
Черная «Волга» ездила по Москве уже около часа, пытаясь проникнуть через многочисленные кордоны в центр города. Здание ГРУ, военное разведывательное управление СССР, было недостижимо. Каждые несколько десятков метров стояли охранники-кагебисты. И без того тщательная охрана, обычно расставляемая по городу 7 Ноября, на этот раз была усилена в несколько раз по случаю присутствия на церемонии президента США и сопровождающих его лиц.
На площадь допускались только члены официальных делегаций, их пропуска тщательно проверялись многочисленными кордонами мрачных кагебистов в серых мундирах с красными буквами «ГБ» на погонах. Эти ребята в основном были не москвичами, а крестьянами из русских деревень. Среди них нельзя было увидеть ни одного азиата.
К коменданту Мавзолея проехать было также невозможно. Оставался только один выход: шофер должен был поговорить с одним из охранников, только не из КГБ, а из ГРУ или армейцем. В этот день они все были привлечены к обеспечению безопасности города. Если бы ему удалось убедить солдата в серьезности происходящего, убедить его в том, чтобы он разрешил им переговорить с начальником, то, возможно, тот окажется благоразумным настолько, что согласится их выслушать.
— Вот здесь попробуем, — сказал шофер, указав на небольшую толпу солдат Красной Армии.
— Давайте, — согласилась Шарлотта.
Машина сорвалась с места, взвизгнув тормозами, и подъехала к пропускному пункту. Шофер опустил стекло и спросил:
— Ребята, где ваш командир?
Послышался ответ, но говорил не один из солдат. Голос донесся из-за машины. К ним быстро направлялся офицер КГБ.
— В чем дело, товарищи?
— Мне надо поговорить с командиром этих солдат, — ответил шофер.
Кагебист поднял брови.
— А что случилось?
— Давайте смываться, — тихо сказала Шарлотта. Сидя на переднем сиденье, она инстинктивно сгорбилась. Офицер подошел к «Волге» и принялся рассматривать сидящих в машине.
В его глазах блеснула искра: он узнал ее. Кагебист наклонился еще ниже: хотел рассмотреть получше. После этого он приказал:
— Арестовать их.
— Давайте, — прошептала Шарлотта шоферу. — Вперед! Там пост МВД! Давайте же!
Вызвав страшный переполох, «Волга» сорвалась с места и двинулась вперед, сбив офицера КГБ с ног. В заднее стекло автомобиля ударилась пуля, но она оставила только трещины на пуленепробиваемой поверхности. Проехав несколько метров до следующего пропускного пункта, Шарлотта опустила стекло и, быстро взглянув на погоны солдат и убедившись, что они действительно из войск МВД и кагебистов поблизости не видно, закричала:
— Арестуйте меня!
79
9.40 утра
Председатель КГБ осторожно вытащил из большого кармана больничного халата спрятанный туда до этого пистолет и угрожающе спросил:
— Где мы?
Сидящий рядом с водителем санитар ответил:
— В пригороде Москвы, товарищ Павличенко.
— Что происходит? — Он положил палец на курок. Притворяться дальше было уже неуместно. Шеф КГБ дернулся в ремнях, пытаясь освободиться от них.
— Мы не в Кунцеве, — проговорил он, вытаскивая пистолет из-под одеяла и наставляя его на Стефана. — Я предлагаю вам немедленно отвезти меня туда.
