— Ничего, ничего, — ответил Армитидж, набивая трубку. — Думаю, на вашем месте я поступил бы так же. Если вы кому-либо не доверяете, застаньте его врасплох, как вы поступили со мной. — Армитидж зажег трубку и вернулся на место.
— Если вы не из этих людей, тогда ответьте мне на один вопрос, — предложил Стоун. — Вернемся в 1953 год. Вы знаете, люди Берии запугали эту женщину, Анну Зиновьеву; они искали один документ — ленинское завещание, который мог привести Россию к смуте, к перевороту.
Армитидж кивнул.
— А потом послали вас, чтобы убедиться, что она будет молчать, — подытожил Стоун. — Проверить, у нее ли этот документ, и сделать так, чтобы он попал в надежные руки.
— Все правильно.
— Так кто же вас послал?
Армитидж медленно кивнул.
— Моя репутация, — начал он.
Стоун снова опустил пистолет.
— Я хочу вам кое-что сказать, — очень серьезно произнес он. — Мой отец убит. Меня подставили и обвиняют в убийстве собственного отца. И теперь, чтобы выжить, я пойду на все. Даже на преступление. Вы должны понять, что я не задумаюсь ни на секунду.
Глаза Армитиджа наполнились слезами. После долгой паузы он произнес:
— Уинтроп.
— Леман? Но почему Леман?
Армитидж отложил трубку и стал говорить:
— Во время… Понимаете, во время войны мне повезло, и я получил пост в военной разведке. Я принимал участие в расследовании деятельности военной разведки во время Пирл Харбора, которое вело министерство обороны. Моим начальником был не кто иной, как начальник штаба армии генерал Джордж К. Маршалл. Таким образом, я оказался в нужном месте в нужное время. — Он обвел рукой комнату, указывая на предметы антиквариата, коврики, книги. — Очевидно, это богатство и связи семьи не повредили. После войны я был переведен в госдепартамент и на какой-то вечеринке, точно не помню где, я познакомился со знаменитым Уинтропом Леманом, помощником президента по национальной безопасности. Мы с Уинтропом стали друзьями. В том смысле, как это принято понимать в Вашингтоне, — я имею в виду, это были в основном деловые партнерские отношения, мы оба стремились прийти к поставленной цели и руководствовались девизом: «ты мне, я тебе».
— Чем вы могли быть ему полезны?
— В то время я сам спрашивал себя об этом, ведь Леман был знаком с большей частью делового Вашингтона. Но, оказалось, ему нужны были надежные связи в госдепартаменте, в своем роде, пятая колонна в разведуправлении.
— Зачем?
— Чтобы следить за происходящим. Смотреть, чтобы все шло как надо. Ну, в общем, узнать всего понемножку.
— А если поточнее?
Армитидж вздохнул.
— В то время его беспокоила утечка секретной информации. Это был разгул маккартизма, а секреты просачивались отовсюду. В этом заключался парадокс. Маккарти, по виду злейший враг коммунизма, помогал коммунистам более, чем кто бы то ни было. Итак, Уинтроп хотел, чтобы я следил за всем, что проходило по категории под кодом М-3, связанной, как мне сказали, с информацией о резиденте советской разведки.
— И что же вы получили взамен за помощь Леману?
— Взамен, г-н Стоун, я получил нечто очень ценное. Это было трудное для госдепартамента время. Этот Джо Маккарти, сукин сын, называл нас «ребята в брюках в тонкую полоску» и охотился за многими из нас. Леман сделал так, чтобы меня оставили в покое. Но однажды нам повезло, после дела с дипломатической почтой, что было тогда менее распространено, чем теперь. Один из наших агентов вышел на советскую дипломатическую почту. В то время почту перевозили в больших кожаных сумках. В сумках находились зашифрованные документы, меморандумы, письма и тому подобное. Среди многих полезных вещей, которые нам удалось заснять на пленку, был кремового цвета конверт, адресованный моему другу Уинтропу Леману, а в нем письмо на обычной почтовой бумаге. Ни печатного бланка, ни подписи, да и содержание письма было настолько примитивно, что стало ясно, что оно зашифровано.
— Кто же послал это письмо?
— Ответ нам удалось получить благодаря бумаге. Это была бумага со склада МГБ — так тогда называлось КГБ.
— И тогда?
— И тогда я понял, что у меня в руках важная вещь и что мой друг Уинтроп тайно сотрудничал с советской секретной полицией. Я был вовлечен во все это, как видите, не желая того. Как только я узнал об этом, а Леман узнал о том, что я знаю, я стал частью его игры.
— Но почему вас вовлекли? Почему именно вас?
— Я был им нужен. Им нужны были довольно большие возможности госдепартамента. Леман разработал схему по финансированию государственного переворота во главе с Лаврентием Берией. А я использовал свои связи в госдепартаменте, чтобы перевести деньги, предоставленные Уинтропом Леманом: 3/4 миллиона долларов в Швейцарский банк на счет Берии.
— Леман! Леман лично участвовал в финансировании попытки государственного переворота?
Армитидж задумчиво кивнул.
— Я тоже верил в это дело.
— Привести к власти Берию, этого безумца?
— Нет. Надо было дестабилизировать советское руководство. Теперь я, конечно, понимаю, что нестабильность в Кремле опаснее всего.
— Как звали помощника Берии, этого самого «К-3»?
— Этого я так и не узнал. Поверьте мне, меня держали в неведении. Я ничего не знал о том, кто еще участвовал в этом деле.
— Но это можно узнать. У вас должна быть картотека, документы об этой операции. Есть способ доказать, в точности установить, что произошло.
— Нет.
— А документация, связанная с Леманом? — Стоун пожал плечами. — Вы должны иметь доступ к этим документам.
Армитидж испуганно посмотрел на Стоуна.
— Когда я узнал о Соле, я испугался. Я подумал, что я буду следующим. Я стал собирать кое-что, чтобы как-то себя защитить. Но их не было! Исчезло досье Лемана из ФБР, исчезли консульские документы госдепартамента в Сюитленде, в штате Мэриленд, и папки в Государственном архиве. Исчезло все, связанное с именем Лемана!
— Тогда должны были сохраниться какие-то сведения о том, кто их взял.
— Их нет. Все похищено.
— Похищено? Есть ли у вас доказательство, что это так?
— Доказательство? Ни одного.
На мгновение Стоун задумался.
— Даже без доказательств… Может быть, с вашей репутацией, вашими связями вы могли бы сказать людям правду.
— И что бы я им сказал? У меня же нет никаких доказательств. Да надо мной бы просто посмеялись. Мне бы никто не поверил. Вы не понимаете — многие запуганы. Досье перешерстили. Что-то затевается сегодня, идет борьба за власть.
— Да, — сказал Стоун. «Сколько знал этот человек!» — Если быть точнее, вы имеете в в виду борьбу за власть в американской разведке?
— Не могу сказать. Я чувствую это интуитивно. Так, как хороший врач знает, что в организме что-то
