— Что вы имеете в виду?
— Отсутствие слота для флэш-памяти. Единственный серьезный недостаток вашего продукта, насколько я могу судить.
Он кинул мне мяч, и я с энтузиазмом отбил подачу:
— Совершенно с вами согласен!
Меня и правда напичкали историями о «моем» успехе и якобы допущенных ошибках — я мог рассказывать о них часами, словно о сражениях на поле битвы.
— Большой недочет. Кстати, изначально в проекте слот был предусмотрен, но в процессе работы мы от него отказались из экономии объема.
Ну? Как тебе это понравится, Лундгрен?
— Работаете над новым поколением?
Я покачал головой:
— Извините, не могу об этом говорить. Интеллектуальная собственность «Уайатт телеком». Я не пытаюсь быть корректным, для меня это вопрос морали. Когда даешь слово, надо его держать. Если вы недовольны...
Лундгрен улыбнулся, на сей раз совершенно искренне и одобряюще. Мастерский бросок.
— Ничего подобного. Напротив, это вызывает уважение. Тот, кто выдает секреты предыдущего работодателя, выдаст и наши.
«Предыдущего работодателя»? Отлично! Похоже, Лундгрен уже подписался и все решил.
Вытащив пейджер, он быстро глянул на экран. Там беззвучно мигали несколько сообщений, полученных за время нашей беседы.
— Не буду больше отнимать у вас время, Адам. Я представлю вас Норе.
10
Нора Соммерс оказалась блондинкой лет пятидесяти с широко расставленными блестящими глазами. Вид у нее был до крайности хищный, хотя, возможно, я находился в плену предубеждения после прочитанного досье, где ее характеризовали как безжалостного тирана. Она возглавляла проект «Маэстро», нечто вроде «Блэкберри» в уменьшенном масштабе, который в последнее время начал проваливаться в тартарары, и славилась тем, что любила созывать сотрудников на совещания в семь утра. Никто не хотел к ней в команду, поэтому она с трудом находила сотрудников внутри компании.
— Значит, работать на Ника Уайатта — не сахар, да? — начала она.
Я и без Джудит Болтон знал, что жаловаться на предыдущего работодателя — последнее дело.
— Вообще-то он требовательный, да только это и к лучшему. Он стремится к совершенству. Я им искренне восхищаюсь.
Нора понимающе кивнула и улыбнулась, словно я выбрал правильный ответ из нескольких вариантов.
— Держит вас в форме, да?
Что она хотела от меня услышать — правду о Нике Уайатте? Что он зануда и сволочь? Не думаю. Я продолжал гнуть свою линию:
— Один год работы в компании «Уайатт» дает больше опыта, чем десятилетний стаж в другой конторе.
— Хороший ответ, — заметила Нора. — Люблю, когда мои сотрудники по маркетингу пытаются меня поразить. В нашей профессии это главное. Если вы способны поразить меня, значит, сумеете удивить и журналистов «Уолл-стрит джорнал»
Так, надо быть поосторожнее! И держать ухо востро! Она уже открыла зубастую пасть, того и гляди попадешь в стальные челюсти. Я уставился на нее невинным взглядом.
— Мы наслышаны о вас. Вам наверняка пришлось выдержать немало сражений по поводу проекта «Люсид». Какое из них было самым жестоким?
Я повторил историю, которую только что рассказал Тому Лундгрену, однако на Нору она не произвела особого впечатления.
— Какое же это сражение? Обыкновенный компромисс.
— Вам надо было это видеть! — сказал я. Нет, глупо! Я быстренько просмотрел свой мысленный компакт-диск с историями о разработке «Люсид». — Кроме того, мы довольно ожесточенно спорили по поводу дизайна панельного джойстика. Это пятикнопочный манипулятор со встроенным динамиком.
— Знаю, знаю. Так о чем шел спор?
— Наши дизайнеры настаивали, что это глазная фишка, — и она действительно привлекала взгляд. А вот инженеры встали на дыбы: мол, это практически невозможно или, во всяком случае, слишком сложно. Они хотели отделить динамик от панели. Дизайнеры, в свою очередь, утверждали, что, если их разделить, пострадает дизайн, станет слишком бестолковым. Свара поднялась нешуточная, мне пришлось вмешаться. Я принял решение сам. Это ведь не только новое слово в дизайне, а еще и демонстрация технологических возможностей, а значит, и наших преимуществ перед конкурентами.
Нора сверлила меня широко расставленными глазами так, словно я был покалеченным цыпленком.
— Инженеры! — сказала она, передернув плечами. — Они любого достанут! Деловой хватки ни на грош.
Металлические зубья ловушки покраснели от крови.
