нарыл?
— 'Нарыл'? — Я кое-как спустил ноги на пол и, сидя на краю кровати, стал тереть виски второй рукой.
— Я про секретные проекты. Что ты нашел?
— Еще не вечер, — сказал я. — В смысле еще рано. — Мой мозг постепенно заработал. — Вчера меня везде водили за ручку, не оставляли одного ни на минуту. Я не мог ничего «нарыть». Или вы хотите, чтобы я провалил задание в первый же день?
Мичем немного помолчал.
— Твоя правда. Но возможность появится скоро, и не вздумай ее упустить. Чтобы отчет был к концу дня, ясно?
18
К обеду я почти превратился из зомби в нормального человека и решил заглянуть в спортзал — простите, в фитнес-центр. Центр находился на крыше крыла 'Е' под прозрачным пузырем. Там было все: теннисные корты, кардиологическое оборудование, «дорожки», «лестницы» и эллиптические тренажеры с видеоэкранами. Двери из раздевалки вели в парилку и сауну. Не хуже любого VIP-клуба.
Я переоделся и хотел было пойти к тренажерам и гантелям, как в раздевалке появился Чед Пирсон.
— Вот ты где! — начал Чед. — Как самочувствие? — Он открыл ячейку рядом с моей. — Пришел на баскетбол?
— Да вообще-то...
— Ребята, наверное, уже начали. Будешь?
Я чуть замялся.
— Конечно.
На площадке никого не оказалось. Мы немного послонялись вокруг с мячами, иногда бросая по кольцу. Наконец Чед сказал:
— Может, друг против друга?
— Давай.
— До одиннадцати очков?
— Ладно.
— Слушай, а давай на что-нибудь? Я не любитель соревноваться, а это добавит перца!
«Ну да, конечно, — подумал я. — Не любитель».
— На упаковку пива?
— Ты что! На стольник. Сто долларов.
Стольник?! Мы в Вегасе с Крысиной стаей? Неохотно я произнес:
— Ладно, как хочешь.
Зря. Чед играл хорошо, агрессивно, а я мучился похмельем. Он зашел за трехочковую линию, бросил и попал. Потом с довольным видом выдул дымок из воображаемого пистолета и сказал:
— Клево!
Оттеснив меня назад, он еще несколько раз забросил в кольцо. Иногда Чед корчил из себя Алонсо Морнинга, дергая руками, как снайпер, который перезаряжает ружье. Это меня дико раздражало.
— Похоже, ты сегодня не в форме, а? — крикнул он. Его лицо выражало дружелюбие, даже сочувствие, но в глазах блестело самодовольство.
— Да, похоже на то, — отозвался я. Я старался быть хорошим малым и играть ради игры, не пытаясь дать Чеду в челюсть, и все-таки он здорово меня достал. Несколько раз я промазал, потому что еще не настроился; пару раз он блокировал мяч. Потом я все-таки выбил несколько очков, и стало уже шесть — три. Я заметил, что Чед всегда заходит справа.
Тот потряс кулаком и снова выдул воображаемый дымок. Зашел справа, бросил.
— Деньги на бочку! — прокаркал Чед.
Вдруг у меня в голове что-то щелкнуло, и пришла спортивная злость. Чед заходит справа и посылает мяч справа. Значит, слева он бросает хуже. Я попробовал оттеснить его влево и сделал бросок из-под кольца.
Так и есть! Он не умеет играть слева! Чед пропускал броски слева, и я пару раз отбирал мяч, пока он пытался перейти. Я выходил вперед и резко отскакивал назад и вправо, заставляя его постоянно перестраиваться. Я долго водил мяч по площадке, и Чед, конечно, решил, что я не умею бросать в прыжке. Он выпучил глаза, когда я попал.
— Так ты меня дурачил! — прошипел он сквозь зубы. — Но тебе это не поможет.
Я стал его запутывать. Притворился, что сейчас брошу с прыжка, чтобы Чед подпрыгнул, а сам рванул дальше. Чед купился, и я попробовал снова. Он так перенервничал, что во второй раз получилось еще лучше. Счет очень быстро сравнялся.
Теперь я дурил его на полную катушку. Делал маленький шажок, просто топал влево, и он прыгал влево, давая мне место, чтобы подойти справа. С каждым очком было видно, что Чед злится все больше и больше.
