Я нашел главного инженера за его столом. Увидев меня, он встал. Я указал на старшину полиции и вопросительно вскинул брови.
– На капитанский мостик поступило заявление, – Он говорил спокойно. – Его принесла мадам Винсент. Подписали почти все пассажиры.
– Чего они хотят?
– Домой. Это требование нетрудно выполнить, синтез можно включить в любой момент. Еще хотят, чтобы управление кораблем немедленно взяли на себя ответственные, опытные офицеры, достигшие совершеннолетия.
– А-а.
– Да, сэр. – Он помолчал. – Что же до членов экипажа, – снова заговорил он как-то деликатно и очень осторожно, – то они хотят знать, в чьих руках теперь власть.
– О Господи.
– Чем скорее вы примете на себя командование, тем лучше.
– Хорошо. После ужина. Офицеры присоединятся ко мне на мостике.
– Есть, сэр. – Он обвел взглядом быстро заполняющийся зал. – Вечерняя молитва, сэр. Вы будете ее читать?
– И сидеть за капитанским столиком, на капитанском месте? – Сама мысль об этом была невыносима.
– Где же еще сидеть командиру? – холодно произнес он.
– Это в другой раз. А сегодня я прочту молитву со своего обычного места.
Пассажиры, сидевшие за моим столиком, смотрели на меня молча и враждебно. Но я не обратил на это никакого внимания, встал и постучал по стакану, призывая к тишине.
– Как старший среди офицеров, я выполняю свой долг, – обратился я к собравшимся и произнес первые слова корабельной молитвы, которую слышал столько раз. – Отец наш Небесный, сегодня на корабле Флота Объединенных Наций 12 марта 2195 года. Благослови, Господи, нас и наше путешествие, пошли всем на борту здоровья и благополучия, – Я говорил, а сердце так стучало, что казалось, выскочит сейчас из груди.
– Аминь! – прозвучал в воцарившейся тишине голос главного инженера Макэндрюса, а вслед за ним неуверенные голоса нескольких пассажиров.
Надо признаться, обед прошел не очень весело. Я был так голоден, что даже всеобщее равнодушие к моей персоне не могло испортить мне аппетита. Я с жадностью поглощал все, что было на столе: салат, мясо, хлеб, потом вмиг проглотил кофе и десерт. Недаром мои соседи смотрели на меня с удивлением: не успел командир умереть, а его преемник, гардемарин, сидит на своем обычном месте и уплетает за обе щеки. Того и гляди тарелку проглотит.
Вернувшись в кубрик после обеда, я достал чистую одежду, долго стоял под душем, оделся с особым тщанием и даже побрился, хотя в этом не было особой необходимости.
Не спеша, без всякой охоты, я отправился на капитанский мостик. Сэнди вытянулся при моем появлении. Он дежурил на вахте один (корабль висел в космосе).
– Вольно! – сказал я нарочито грубым тоном, чтобы скрыть свою робость. Потом добавил: – Мистер Уилски, соберите всех офицеров.
– Есть, сэр. – Гардемарин взял в руки микрофон.
– Внимание. – Голос его дрогнул, и он покраснел. – Всем офицерам прибыть на капитанский мостик.
Я ходил по мостику, проверял приборы, но от волнения ничего не видел. Первой пришла доктор Убуру, следом за ней – пилот, немного погодя – главный инженер. Гардемарины Вакс и Алекс явились последними. Они торопливо вошли, в чистой форме, с приглаженными, точь-в-точь как у меня, волосами. Я не смог удержать улыбки. Мы стояли сгруппировавшись, как будто собирались фотографироваться.
Я взял микрофон, набрал воздуха в легкие:
– Леди и джентльмены! По воле Божьей лейтенант Харви Мальстрем, командир «Гибернии», судна Военно-Космического Флота Объединенных Наций, скончался. Я, гардемарин Николас Эвинг Сифорт, старший офицер на борту, отныне принимаю командование кораблем на себя.
Я сделал это.
– Поздравляю, командир! – Алекс был первым, его примеру последовали все остальные, даже главный инженер и пилот заверили меня в своей лояльности. Правда, поздравления походили скорее на соболезнования – слишком свежи были воспоминания о командире Мальстреме.
Я уже хотел было занять кресло офицера, но вовремя спохватился и, насколько мог непринужденно, сел на капитанское место слева. И ничего не случилось, меня не ударило лазером. Настало время приступить к своим командирским обязанностям.
– Пилот, необходимо составить новое расписание вахт. Проследите за этим, пожалуйста. Гардемаринам придется дежурить самостоятельно. Другого выхода нет. Доктор Убуру, возьмите под контроль моральное состояние пассажиров, оно может ухудшиться. Главный инженер, вы отвечаете за экипаж. Берите на заметку любое проявление недовольства, это даст возможность контролировать ситуацию. Вакс, перенесите мои вещи в капитанскую каюту. Перепрограммируйте Дарлу так, чтобы она знала, кто теперь командир.
– Есть, сэр, – ответили все хором. Никаких вопросов, никаких возражений. Вот что значит дисциплина на корабле.
– Есть предложения? – спросил я.
– Мы можем долететь до «Околоземного порта» в два скачка, – сказал пилот. – Сегодня ночью
