– Подождите в коридоре, я вас позову. Одеваться не надо.
– Что? – На лице его появилось выражение ярости и отчаяния. – Вы! Я верил вам! – Он поднял брюки.
Я промолчал.
Дерек отряхнул брюки и, побледнев от гнела, стал было их надевать, но, подняв ногу, застыл.
Он долго смотрел на брюки, затем, держа их двумя пальцами, с презрением приподнял, вытянул руку и разжал пальцы. Брюки упали на палубу. Он шагнул к люку и вышел в коридор. Я захлопнул люк.
Пусть постоит там полчаса, этого достаточно. Вернулся он бледный, но не сказал ни слова. Я подал ему брюки, и он с благодарностью надел их.
– Дерек, настоящим испытанием будет для вас мистер Хольцер. Начинайте. Я произведу вас в гардемарины, когда решу, что вы достаточно квалифицированны.
– Понимаю. – Бледность постепенно сходила с его лица.
Я вызвал Вакса и главного инженера в качестве свидетелей. Там же, на мостике, Дерек принял присягу и я занес этот факт в журнал.
– Теперь он твой, Вакс. Покажи ему, где раки зимуют.
Вакс хищно улыбнулся и облизнул губы. Потом повернулся к Дереку:
– Кадет, сейчас мы пойдем в кубрик. Я покажу вам вашу койку. Кадетом быть не сложно. Вы должны обращаться ко всем движущимся объектам «сэр» или «мэм», в том числе и к детям. И вы будете делать все, что прикажет вам любой офицер, без исключения.
– Да, сэр, – кротко ответил Дерек.
– Не да, а есть, сэр, и два штрафных очка. Десять штрафных очков означают бочку.
– Есть, сэр!
– А сейчас надо было отвечать «да, сэр». Я ведь не давал вам приказа. Просто указал на факт. Еще два штрафных очка. – Каждый штрафной балл отрабатывался двумя часами тяжелых упражнений.
– Гм, да, сэр. – Кажется, Дерек начинал понимать.
Я прошел за ними по коридору до кубрика. Мне было жаль мистера Кэрра.
Вакс положил руку на плечо Дерека, подталкивая его к люку.
– Дерек, расскажи нам о своей интимной жизни, – промурлыкал он.
Люк за ними захлопнулся.
Я вернулся на мостик. Теперь у меня было четыре гардемарина. Ну, пусть три и один кадет. Разница невелика.
16
– Отец Наш Небесный, сегодня на корабле Флота Объединенных Наций «Гиберния» 14 мая 2195 года. Благослови нас, наше путешествие и пошли здоровье и благополучие всем на борту.
– Аминь. – Мы сели.
Я ел суп, подсчитывая про себя собственные благодеяния. Экипаж успокоился и вернулся к нормальной работе. Мы вошли в синтез и на гребне N-волны неслись к Надежде. Время от времени, в тихие вечера, мы с главным инженером исследовали артефакт. Алекс проходил курс навигации под строгим надзором пилота Хейнца. Я с нетерпением ждал дня, когда он станет наконец лейтенантом.
С другой стороны, мы до сих пор не справились с «клопом» в системных параметрах Дарлы. Несмотря на то что я нажимал на пилота и просил его хотя бы посмотреть, в каком состоянии программные массивы, он возражал, уговаривал меня подождать до Надежды, где наверняка найдется более квалифицированный специалист по компьютерам. Пока мы вычисляли массу с поправкой сами, неточно запрограммированный параметр не приносил вреда. И хотя я тревожился, принуждать пилота не решался.
Между тем Дерек Кэрр исчез в кубрике, где находился под нежным присмотром Вакса Хольцера. Командир не бывал в кубрике, а кадетам запрещалось посещать мостик, поэтому я не знал, как идут дела у Дерека.
Время от времени я мельком видел, как он с деловым видом спешит куда-то по коридору, незаметный в серой форме кадета, коротко подстриженный, с чисто вымытым лицом и руками.
При виде меня он вытягивался по стойке «смирно». Сначала у него это не очень получалось. Но через неделю живот исчез, спина выпрямилась, осанка стала безукоризненной. Как это удалось Ваксу за такой короткий срок, я предпочитал не спрашивать.
В этом я должен был полностью положиться на Вакса. Дерека обучали корабельным делам, уставу, соблюдению чистоты, дисциплине и общению с обитателями кубрика, веселыми ребятами старше его по званию. Это было самым трудным. Тут уж выдержит или не выдержит. Я ничем не мог ему помочь.
И все же я предупредил Вакса:
– Насчет штрафных баллов, которые ты ему назначаешь. Позаботься, чтобы у него было время их отработать. Не доводи до десяти. По крайней мере в первые два месяца.
– Есть, сэр. Вполне согласен с вами.
Я оставил его в покое.
Иногда я видел, как Аманда, весело смеясь, кокетничает с молодыми пассажирами. Меня она не замечала. А я тосковал по нашим доверительным беседам, ее любви и ласкам.
Дерек больше не обедал за капитанским столиком, и весь апрель я провел в компании двух
