На мгновение мне показалось, что сейчас Адам поставит меня на место, как гардемарин – надоедливого кадета, но он тут же ссутулился.
– Джаред. Ума не приложу, что с ним делать. Плохой из меня отец.
– Что он натворил?
– Я не могу тебе сказать. – Засунув руки в карманы. Адам внимательно разглядывал элегантный фасад дома Сифортов. – Короче говоря, он снова отличился. Если бы Елена была здесь!
– Сейчас у него трудный возраст.
– Больше этой отговоркой я не воспользуюсь, – с горечью проговорил он, – Я такое натворил, Роб. Мне… невыносимо стыдно.
Я опустил руку ему на плечо, постоял так, прежде чем убрать. Я стольким обязан ему за то, что он когда-то для меня сделал.
– Еще не все потеряно.
– Ему уже пятнадцать.
– Когда я поступил в Академию, то считал, что все будет легко, потому что мой отец – сенатор. С самого начала капитан держался так холодно. Это меня потрясло. Мои связи ничего для него не значили. Потом он вызвал меня в кабинет и выпорол. Я пережил жесточайший шок.
– Знаю.
Еще бы ему не знать! Адам помог мне со всем этим справиться.
– Это помогло мне повзрослеть. Встретившись со мной взглядом, он кивнул, но потом снова отвернулся.
– Не могу, Роб. Просто… не могу, – прохрипел он.
Я ощутил себя совершенно беспомощным.
– Ей-богу, я в этом деле не спец, но будь с ним построже. Даже без порки.
Мелькнула мимолетная улыбка.
– Я так и поступил прошлой ночью. По-моему, я его испугал.
– Прекрасно.
– Но сегодня я, как обычно, ничего не делал. Меняться трудно.
– У тебя получится.
Что за дурацкая фраза. Я украдкой взглянул на часы. К моей досаде, Адам это заметил и мгновенно выпрямился:
– Я провожу тебя к вертолету.
– Спасибо.
Отец еще до завтрака улетел в неботель «Шератон» обсудить вопрос о сборе денег для предвыборного фонда.
– Робби, – он явно колебался, – почему ты так и не женился?
– Я пока не женился, – поправил я его веселым тоном. – Все еще впереди.
Если я когда-нибудь сумею преодолеть боязнь связать свою жизнь и делиться мыслями с другим человеком, который может меня не одобрить.
– Кроме того, – улыбнулся я, – самых лучших уже разобрали.
Например, Арлину Сандерс, которая последние тринадцать лет носила фамилию Сифорт.
Арлина Сандерс принимала участие в войне с инопланетянами сначала на «Веллингтоне», а потом на космическом корабле ООН «Брентли». Все, кто ее знал, говорили, что она была надежным ответственным офицером. Как-то во время самого серьезного мятежа против ВКС, случившегося уже после войны, она несла охрану нового космолета на околоземной станции и, как говорили, собственноручно убила нескольких мародеров. Я не был с ней знаком в то время, когда она служила в ВКС, но знаю, что она училась в Академии одновременно с капитаном Сифортом и жила в той же казарме. Многие годы спустя после того, как капитан покинул монастырь, одинокий и погруженный в раздумья, он занимался политикой без помощника.
Его первая жена погибла на корабле; его вторая жена, Анни Уэллс, развелась с ним, пока он находился в Ланкастерском монастыре.
На приемах и дипломатических тусовках он одиноко стоял, держа в руке бокал с вином, – капитан позволял себе выпить один бокал за целый вечер, выслушивая окружавших его льстецов. Его дискомфорт был настолько очевиден, что я сочувствовал ему всем сердцем. Когда его глаза встречались с моими, их выражение смягчалось и уголки рта дергались, словно он хотел произнести слово «долг». Не знаю, на каком приеме он встретил Арлину. Вскоре она стала постоянно сопровождать его, оберегая от самых рьяных мучителей.
С той поры она защищала его яростно и бдительно. Я подозревал, что скорее она, а не капитан следит за поведением Ф.Т., хотя, правду сказать, мальчик, похоже, нисколько не возражал против дисциплины. Однако хоть он мне и нравился, но я его совершенно не понимал. Он был феноменально умным и так же, как и его отец, напрямик говорил правду, что выводило людей из себя.
Пока мы с Адамом шли по газону к дому, чтобы забрать чемодан, я вернулся к действительности. На летной площадке я пожал ему руку:
– Отец no-настоящему озабочен законопроектом о реконструкции городов. Нам обязательно нужно как
