Аксай колонна в 35 танков и 83 автомашины. Голова у станции Аксай, хвост — у Ковалевки.
На четырех сфотографированных участках дороги от Жутово на Котельниковской длиной в 57 км было от 100 до 130 автомашин на каждом. В пункте Семичини было 210 автомашин.
ВЫВОДЫ
1. В условиях хорошей и средней видимости натренированный экипаж может наблюдать с высоты 6000— 7000 м движение мотомехколонны по грунтовым и шоссейным дорогам по дополнительным признакам: по конфигурации и по пыли — в сухую погоду, а при движении в направлении солнца — по отраженным лучам («зайчикам» от стекол кабины). Он может определить даже и вид транспорта (танки или автомашины, машины с прицепами или без них).
2. Наблюдение экипажа разведчика за воздухом должно продолжаться от момента взлета и до момента посадки. Немало экипажей нашего полка при работе со Сталинградского аэродрома стали жертвой истребителей противника на взлете и особенно при подходе к аэродрому после выполнения задания из-за отсутствия наблюдения за воздухом.
3. Сочетая огонь с маневром, одиночный экипаж разведчика может успешно вести оборонительный бой с парой истребителей, а используя облачность и применяя уход с высоты на бреющий полет, разведчик может уйти и от большей группы истребителей.
4. Встреча с истребителями противника не должна являться причиной для возвращения экипажа разведчика. Уклонившись от преследования, разведчик должен снова начать выполнение поставленной ему боевой задачи.
Родился 8 апреля 1919 года в деревне Петровские Круги Елецкого района Липецкой области, в семье крестьянина, русский, член КПСС с 1942 года. Окончил педагогическое училище. Работал учителем в Нижневоргольской н/средней школе Елецкого района. В Советской Армий с 1939 года. В 1940 году окончил Харьковское военное авиационное училище.
На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Штурман эскадрильи 8-го отдельного разведывательного авиационного полка (8-я воздушная армия, 4-й Украинский фронт) капитан Елецких к февралю 1944 года совершил 167 боевых вылетов на воздушную разведку и бомбардировку живой силы и техники противника. Звание Героя Советского Союза присвоено 1 июля 1944 года.
В 1949 году окончил Военно-Воздушную академию, работал в ней преподавателем. Кандидат военных наук, доцент. С 1979 года полковник Елецких — в запасе. Живет в Монино Московской области. Продолжает преподавательскую работу.
Елецких Г.Н. награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2й степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в ВС СССР» 3-й степени, медалями, иностранными орденами и медалями. Его имя помещено на мемориальной доске, установленной на здании педагогического института в городе Елец.
Герой Советского Союза гвардии капитан Иванов Л. П.
Вся сложность и привлекательность работы воздушных разведчиков заключается в свободном полете. Он должен видеть все и оставаться невидимым для других. Особенно большое напряжение и внимание требуется при разведке аэродромной сети противника. Аэродромы всегда сильно прикрыты зенитной артиллерией и истребительной авиацией противника, следовательно, всегда возможна встреча с, ними.
Вот один из боевых эпизодов при разведке Пенджеювского аэродрома осенью 1944 г.
Линия фронта в этот период проходила по р. Висла. Противник особенно сильно укрепился в районе Сандомирского плацдарма, находящегося на западном берегу р. Висла. В 4050 км от линии фронта, в районе станции Пенджеюв, находились четыре аэродрома противника. В течение нескольких дней из-за тумана и дождей я не мог вести воздушную разведку. Но вот наступило улучшение погоды. Облачность доходила до 8002500 м, местами с разрывами. Иногда шли переходящие дожди. Скрытое появление над аэродромом с большим числом постов ВНОС было невозможно.
Только дерзкий и внезапный налет мог привести желаемые результаты разведки. Экипаж, получив задание на разведку, приступил к изучению района цели. Для успешного выполнения задания мы решили использовать облачность. Боевой опыт экипажа, имевшего на своем счету свыше двухсот вылетов на разведку, давал уверенность, что и этот очередной полет будет иметь желаемый результат.
Трудно дать летчику-разведчику рецепт на каждый случай. Все зависит от боевой обстановки и от того, как экипаж сумеет использовать эту обстановку.
Мы — в воздухе. В разрывах облаков видны проталины снега. Настороженность схватывает меня при входе в облака перед линией фронта. Перейти ее нужно так, чтобы не показать противнику своего курса. Вместо станции Пенджеюв держим курс на город Кельцы, расположенный в 40 км севернее Пенджеюва. Высота 2000 м. Изредка выходим из облаков и снова прячемся в них.
Не доходя до города Кельцы, развернулись на юг и по кругу диаметром 40— 50 км обошли Пенджеюв и вышли с восточной стороны. По наземным ориентирам — населенным пунктам — взяли курс. Выходим через восточный аэродром на станцию. Пройдя некоторое время в облаках, по сигналу штурмана начал снижаться, увеличивая скорость до 500-550 км/час.
Резкий переход от слепого полета к нормальному, да еще на повышенной скорости, весьма ощущается летчиком. Выравнивая самолет, я мгновенно охватил взглядом лежащую впереди панораму земли.
Расчет штурмана был сделан верно: впереди аэродром со станцией Пенджеюв. Истребителей в воздухе не видно. Мы над целью. Штурман гвардии капитан Большаков А. включил аэрофотоаппарат. Лежащий под нами аэродром сфотографирован. Едва успели выстрелить зенитки слева и сзади, с аэродрома поднялись истребители, но они уже опоздали. Маленьким отворотом вправо уходим от зенитных разрывов и берем курс на железнодорожную станцию. Еще несколько минут — и наш самолет, как бы издеваясь над приближающимися истребителями противника, вошел в пустую облачность.
Но впереди еще два аэродрома. По данным воздушной разведки мы заключили, что эти аэродромы прикрыты сильной зенитной артиллерией, вместе с тем могут появиться в воздухе и истребители, поднятые постами ВНОС.
34 минуты мы прошли в облаках, затем, уклоняясь вправо, вышли из них, зная, что в этом районе военных объектов нет, следовательно, противодействия быть не может. Преследовавшие истребители не смогли найти нас, так как мы уже были на расстоянии 25— 30 км от цели.
Уточнив ориентировку, берем курс строго на запад от ст. Пенджеюв. Все внимание воздуху. Подходим левее аэродрома. За 1, 5 км убедились, что в воздухе над аэродромом самолетов противника нет. Делаем резкий разворот и на большой скорости выходим на аэродром. Мигает контрольная лампочка аэрофотоаппарата на командном приборе, и счетчик отмечает число снимков. «Влево!» — слышится резкая команда стрелка-радиста старшины Миронова. В слетанном экипаже члены его по договоренности на земле сразу подают команду летчику, так как раздумывать некогда и лишнее слово может погубить экипаж. Резким разворотом влево мы снова выходим на прежний курс. Справа разрывы снарядов вражеской зенитной артиллерии. Но задание выполнено. Еще два-три раза меняем курс с набором высоты и снова попадаем в облака.
Впереди еще один аэродром, в 20 км юго-западнее Пенджеюва. Заходим на него с запада. Обойдя его с левой стороны, мы можем просмотреть воздух над ним. Идем ниже облаков на 80— 100 м на большой скорости. Запас скорости дает возможность быстро уйти в облака. Перед доворотом на аэродром штурман указал на две приближающиеся точки справа и сзади. Быстро оцениваем обстановку. Чтобы приблизиться к нам на расстояние действительного огня, им нужно не больше одной минуты времени. Этого времени штурману было достаточно, чтобы вглядеться в знакомые очертания аэродрома, расположение самолетов и их количество. У старого штурмана-разведчика глаз наметанный, с точностью до 3-4 самолетов он всегда определяет количество их на любом аэродроме. Это в дальнейшем подтвердили фотоснимки. Взгляд на аэродром, маленькое движение штурвала на себя — и мы уходим в облака у самого носа противника.
Теперь уже ничто не помешает в этой необъятной толще облаков довести ценные сведения и фотоснимки до своего аэродрома.
Выдающийся разведчик 2-й воздушной армии, совершивший более 300 боевых вылетов на разведку, прикрытие и штурмовку, проведший более 20 воздушных боев, в которых сбил 3 неприятельских самолета.
