— Да, но уже собираюсь идти.
— Значит, ничего, если я немного опоздаю.
— Опоздаешь?
— Да, одно дурацкое дело заняло практически всю вторую половину дня. Буду на месте около девяти. Напомни рассказать тебе о цыплятах.
— Цыплятах?
— Это совсем по твоей части. Больше пока ничего не спрашивай.
— Ладно.
Он не знал, как дальше будут развиваться их отношения. Они уже пережили первую стадию, когда каждая интонация, каждый нюанс — все было важно и тщательно анализировалось. Во всяком случае, он надеялся, что это уже в прошлом. Он не был любителем телефонных разговоров.
— Знаешь, — произнесла она после короткой паузы, — это не так уж плохо. Я сама хотела предложить немного изменить наши планы.
— Да?
— Меня же временно перевели из Карлстада в Арвику. Меня и еще одного коллегу. Мы могли бы встретиться здесь. Конечно, не Карлстад, но зато это удобнее.
— Арвика? О’кей. Отлично. Так мы даже сможем сэкономить час времени.
— Точно. Встретимся в отеле «Оскар». Очень уютное местечко с хорошим рестораном.
— Отель «Оскар», — повторил он.
— Прямо в центре, ни за что не пропустишь. Эту неделю я живу здесь.
— Так мы остановимся у тебя?
— Ну да. Или ты имеешь что-то против? — Он так соскучился по этому теплому нежному голосу.
— В данный момент ничего такого в голову не приходит… — Он был бы рад как-то иначе выразить свою радость, но не придумал ничего лучше, чем спросить: — У вас там снег идет?
— Да, только начал.
— Здесь тоже. Чертовски сложно ехать.
— Значит, мы договариваемся на восемь — половину девятого? — Анита перевела разговор с погоды на другую тему в своей обычной решительной манере, к которой он никак не мог привыкнуть.
— Если я не свалюсь в кювет.
— А вот это уже лишнее, Юнфинн, — добавила она уже другим голосом, словно настраивая его на предстоящую поездку в Землю обетованную.
— Можешь на меня рассчитывать, — ответил он, заворачивая на съезд у Станге.
Шоссе 24. Он только что проехал крутой поворот у озера Харашёен и теперь ехал прямо по пустынной местности в направлении Одала. Здесь можно было бы немного превысить, если бы не снег, который мешал ехать и значительно ухудшал видимость. Отвратительная погода. Хорошо, что практически нет машин.
Он с нетерпением ждал встречи с Анитой. Планы были не такими уж плохими. Он безумно скучал по ней в течение недели, но за время их короткого общения они уже пережили вместе несколько эпизодов, показавших, что двум полицейским, «имеющим личные отношения», работать в одном месте не совсем идеально. Именно так сформулировала это Йертруд Моене, начальник управления полиции Хамара, сообщая о переводе Аниты в контору ленсмана в Эйдскуг.
Для многих перевод из Хамара в Эйдскуг означал бы понижение, но новая модель организации предполагала, что все полицейские Хедмарка подчинялись административному центру в Хамаре независимо от того, где находилось их отделение. Кроме того, полиция Эйдскуга была известна своей эффективной работой. Хотя Эйдскуг казался маленьким сонным царством в ничем не примечательной бедной местности на границе со Швецией, он оказался на передовой в борьбе с приграничной преступностью. А приграничная преступность представляла для Аниты Хегг особый интерес. В прошлом месяце она вообще работала в Вэрмланде в Швеции в связи с совместным проектом, который на тот момент был еще на уровне создания общего шведско-норвежского банка идей по борьбе с преступностью по обе стороны границы. Как, например, в случае с замороженными цыплятами. Это как раз дело для Аниты Хегг. Он размышлял о том, что она наверняка может дать ему пару хороших советов, но тут же загрустил, подумав о том, какая его ждет адская работа по поимке этих типов, которые перевезли через границу груз из смеси мороженых куриных тушек и наркотиков. А может, все было наоборот: наркоторговец вез под прикрытием контрабандный груз мороженых цыплят. В любом случае этих ребят сейчас уже и след простыл, а Валманн остался у разбитого «вольво» с несколькими граммами наркотиков, и Бог знает, что еще найдут специалисты.
Он не заметил машину в кювете и фигуру на дороге, пока не приблизился к повороту, и вынужден был резко затормозить, так что его машину занесло, она развернулась поперек дороги и встала. Он сразу же увидел, что это женщина, а когда вышел из машины и подошел к ней, понял, что она мертва. Ее покрывал тонкий слой снега, как будто кто-то решил похоронить эту щуплую фигурку. Снег на коже уже не таял, и на нем образовалась тонкая корочка льда. Выражение лица какое-то нереальное, даже мечтательное. Темные волосы, развевающиеся вокруг ее воскового лица, оттеняли его бледность, а струйка крови, тянущаяся от виска к подбородку, выглядела неестественно яркой и красной.
«Белоснежка», подумал он, пытаясь сформулировать у себя в голове первое впечатление от картины места происшествия. Белоснежка в своем снежном гробу… Только вот тело лежало в таком странном положении, что портило всю эстетику.
Эти мысли промелькнули у него в голове в какие-то несколько секунд, а потом ему стало стыдно. Это же человек из плоти и крови, молодая женщина, и притом мертвая. Убийство, без сомнения.
Он поспешил вызвать помощь, выставил на дорогу знак аварийной остановки. Потом переставил свою машину немного вперед и оставил ее посреди дороги с включенными фарами. Он надеялся, что поблизости окажутся патрульные, которые смогут перекрыть дорогу, чтобы сюда не попали любопытные. Потом он позвонил Аните и сказал, что он еще задержится, проклиная снег, который с каждой минутой скрывал все следы преступления.
12
Арне Ватне повернул к въезду во двор, но вынужден был резко остановиться из-за огромного, сверкающего «БМВ», перегородившего дверь в гараж. Панический страх, овладевший им, быстро развеялся; никто не мог приехать по его следам так быстро после
Арне чувствовал себя крайне изможденным. Последние мили по скользкой дороге, в метель, измотали его физически и морально, забрали последние силы, унося подальше от того страшного места. После того как он опустошил практически полбутылки водки, мысли о событиях этого вечера не прояснились. Он меньше всего хотел сейчас домой, где были гости, да еще на шикарном «БМВ». У него нет знакомых с такой машиной. Дидриксен водит «мерседес». Тут он понял, что, скорее всего, кто-то приехал к Анне. Он совсем забыл о дочери. Он по-прежнему мог думать только о столкновении, возможном столкновении. Несчастном случае. В страхе разоблачения он терзал себя мыслями и догадками о том, кто же на самом деле выбежал тогда на дорогу, крича и протягивая руки в мольбе о помощи. Кто остался там беспомощно лежать в снегу, если он действительно… Нет! Так думать нельзя. Он должен сконцентрироваться на том, что знал наверняка: он зацепил ее машину. Вот что произошло. Остается вопрос о том, был ли он замечен, узнан. Снег в любом случае наверняка уже скрыл все следы. Конечно, думал он, все еще судорожно сжимая руль, от удара должен остаться след. Нельзя сказать, что его «тойота» до этого была без царапин, но все же.
Он вышел из машины, стараясь удержать равновесие, и подошел к переднему бамперу, чтобы определить последствия удара. Был след под фарой, но небольшой. Вмятина и маленькая царапина. На
