— Послушай, я поэтому и звонила… — Она заговорила слабым и тихим голосом, что было совсем на нее не похоже: — У Биргит большие проблемы. Она съехала от этого парня, а он ведет себя не очень хорошо.
— Хочешь сказать, что он скандалит?
— Во всяком случае, угрожает. Я думаю… Я точно не знаю, Юнфинн, но у меня такое чувство, будто он ее бьет. Она не хочет об этом говорить. Ей сейчас очень плохо, так что я, пожалуй, останусь еще немного и поддержу ее. Ей это нужно. До завтра… Хорошо?
— А что, нельзя этого типа привести в чувство?
— Она не хочет заявлять на него в полицию.
— Ну раз так…
Старая история. Женщин бьют, а они не хотят заявлять в полицию на обидчика или же забирают свое заявление, слега «одумавшись». Он несколько раз имел дело с такими случаями и никак не мог понять, что творится в голове у этих женщин.
— Тебе легко говорить, Юнфинн. — Голос Аниты звучал тихо и убедительно, как будто это касается не только подруги, но и ее.
— Знаю, — вздохнул он. — Я только никак в толк не возьму, почему они позволяют этим негодяям так легко отделываться.
— Ты мужчина.
— Признаю, виновен! Надеюсь на мягкий приговор.
— Как насчет «пожизненного»? — пробормотала она ласково и тихо засмеялась. Это радовало.
— Ну конечно же оставайся. — Он почувствовал облегчение, уведя разговор прочь от этой темы, которая его всегда возмущала. К тому же можно будет потратить субботний вечер, чтобы поразмышлять над убийством Риис и попытаться, во всяком случае, как-то связать воедино отдельные факты. Дело расследуется пока еще только двое суток, есть улики и находки, указывающие в разные стороны, а также двое вполне правдоподобных подозреваемых, имеющих вроде бы алиби. Таков итог на данный момент.
Может быть, ему следует воспользоваться возможностью и заняться сыском в городе, подумал он. Попытаться разузнать что-нибудь об Эдланде. Побродить по следу одинокого волка. Выяснить, что еще прячется за этой ухоженной внешностью, которая, как выяснилось, скрывала довольно-таки издерганные нервы.
— Передай ей привет от меня и скажи, что ей следует обезвредить этого типа как можно скорее. Добиться решения суда о запрете на посещение. Помоги ей в этом. Таких мужиков не исправишь. Станет только хуже, а кончиться может трагически.
— Да что ты говоришь, Юнфинн!
— Извини. У меня перед глазами совсем свежая жертва домашнего насилия. Свежайшая, можно сказать…
— Попробуй расслабиться, дорогой.
— Сама попробуй. Я думал, что ты поехала встретиться с подругой, чтобы расслабиться, а смотри, что получается…
— Жизнь иногда преподносит всякую гадость.
— Возможно, — ответил он и понял, что слишком затягивает разговор. Было приятно слышать ее голос. Как хорошо, когда есть по кому скучать.
— Мы попробуем опровергнуть твою теорию, когда ты завтра вернешься домой.
— Целую, — прошептала она ему на ухо и отключилась.
В столовой сидел Энг, ел бутерброд с ветчиной и пил колу. Валманн присел за столик с чашкой кофе.
— Послушай, не прогуляться ли нам с тобой по городу чуть попозже? — спросил он.
— У тебя большие планы?
— Да кое-чем заняться в центре.
— Отлично. — Энг переехал в город совсем недавно и не скрывал, что комната, которую он снял, не лучшее место, чтобы проводить там время.
— Я думал начать с бифштекса в «Ирландском баре», но вижу, что ты уже подкрепился. — Бутерброд с ветчиной исчез в два счета, пока Валманн пил кофе.
— Не страшно. Я обычно три раза в день ем горячее, — сообщил Энг и покачался на стуле.
— Тогда увидимся в Сторожке через полчаса.
— Идет. — Он выпил колу прямо из бутылки, тихо рыгнул и с довольной физиономией откинулся на спинку стула.
18
На совещание в Сторожке собрались почти все члены группы расследования в полном составе. Даже Рюстен зашел ненадолго. Так что в тесноватой, переполненной мебелью комнате для совещаний, которая в большинстве полицейских управлений зовется Сторожкой, плюнуть было некуда.
Валманн изложил состояние дела на данный момент.
Нольде сообщил, что ждет подкрепления от Уголовной полиции для дальнейшего сбора и анализа следов.
Фейринг и Вик поделились дополнительными сведениями. Речь шла о третьем соседе в этом квартале, одиноком пенсионере, который проводил время за чтением книг, кормлением птиц и выгуливанием собаки. Он сообщил полиции, что вовсе не знал, что сожитель милой и обаятельной Карин Риис съехал от нее. Наоборот, пенсионер утверждал, что часто его встречает и что тот посещает свое старое жилище на улице Фритьофа Нансена в темное время суток, когда все кошки серы. Свидетель, которого звали Эйвинд Граф, не скрывал, что никогда не чувствовал особой симпатии к этому человеку, особенно после того, как тот пнул ногой его собаку — пожилого и добродушного лабрадора, — когда тот заплутал и забрел на его участок. Тот, кто не любит собак, не может быть хорошим и порядочным человеком, заключил господин Граф.
Сульстранд и Вигген посетили парня, бывшего в тот четверг вечером в гостях у своей девушки напротив дома, в котором произошло убийство, и услышали менее приукрашенный рассказ о том, что они видели, пока ждали такси. Они действительно видели мужчину, который подъехал около полуночи, подошел к дому и начал стучать в дверь. Однако потом они вернулись в дом девушки, принялись обниматься и быстро обо всем забыли. Когда же такси парня наконец приехало, мужчины возле двери не было, в этом Стиг Меллум, ученик кафедральной школы в Беккелаге, был уверен на все сто.
Это сообщение вызвало некоторое оживление среди присутствующих, однако Валманна оно нисколько не порадовало. По его мнению, показания юноши еще больше затемнили картину событий в четверг вечером. Возможно, Эдланд не врал, когда сказал, что провел возле дома Карин всего несколько минут. Или же он вошел внутрь, прежде чем молодые люди вновь заинтересовались происходящим.
— Итак, мы имеем бывшего сожителя и любовника, причем оба имеют повод для ревности, но в то же время и алиби, хотя алиби Эдланда довольно шаткое и может лопнуть по получении нами результатов вскрытия. Что касается алиби Скарда, то его невозможно проверить, пока мы его не отыщем. — Такой краткий итог подвел Рюстен, опередивший Валманна. — Ревность — хороший мотив, она ежегодно служит причиной целого ряда убийств в нашей стране. Но в данном случае этот мотив только осложняет дело: если оба были так сильно увлечены этой женщиной, как это кажется, и один из них действительно убил ее в припадке ревности, то нам необходимо как можно скорее выяснить, кто же из них наиболее вероятный преступник, и принять меры, чтобы защитить его от
Если вначале добродушный вид седовласого ветерана и его манера говорить с юмором висельника
