— Я бы так и сделал, исходи это приглашение от нее, милорд.
— Если не от Верховного Арриона, то от кого же? — вскинулся Брэк, внутренне содрогаясь от собственного знания. Он подозревал это с того самого момента, как увидел тех пресловутых арленов в водах, где они никогда не водились. Результат парочки обычных заклинаний Лиги чародеев?!
Колдун оглянулся на дверь и толкнул ее рукой, чтобы убедиться, что она плотно закрыта и их не смогут подслушать. Это подтвердило худшие опасения Брэка.
— Всевидящий Кристалл заговорил впервые за эти двести лет, милорд, — ответил Рорин с нотками благоговейного ужаса в голосе. — К нам обратился его величество Коранделлен, Король харшини.
Было очень странно слышать, что Коранделлен воспользовался своим полным титулом. Странно и неприятно, особенно для человека, который и сделал его королем. Брэк нахмурился.
— Чего хочет Коранделлен?
— Он хочет поговорить с вами, — ответил Рорин.
Приняв решение, Брэк тотчас пожалел об этом. Он так долго боролся, чтобы оставить Убежище. Он провел годы, пытаясь позволить своей человеческой крови возобладать над тем, что досталось ему по линии харшини. Брэк уже думал было, что победил. Иногда боль стихала настолько, что, казалось, она покинула его. Иногда он целыми днями не вспоминал, почему никогда не сможет вернуться домой.
У таверны Рорин оставил для него золотого жеребца из конюшен Гильдии. Когда животное приветствовало Брэка тихим ржанием, тот понял, насколько глубоко ошибался и обманывал себя и насколько был уверен в этом Рорин. Никто не предложил бы бесценное животное неопытному наезднику.
Конь вскинул голову, и сознание Брэка наполнилось образами сена, ячменя и молодых кобылок. Брэк улыбнулся мыслям жеребца, искренне порадовавшись, что Гильдии удавалось поддерживать породу чистой даже по прошествии стольких лет. В свете уличных фонарей переливчатая попона коня сияла золотом. Рорин понимающе кивнул, когда Брэк потрепал коня по шее и погладил ладонью его морду.
— Никто иной не смог бы столь бесстрашно приблизиться к Рассекающему Облака, милорд, — сказал колдун. — Вам может не нравиться считать себя священным наставником, но отрицать это нет никаких оснований.
— Легкость в обращении с животными не делает меня посвященным, — фыркнул Брэк, вскочив в седло.
— Но не с этим животным, — усмехнулся Рорин и обернулся к солдатам, уже сидевшим на своих менее благородных скакунах и терпеливо ожидавшим дальнейших распоряжений. Они глядели на Брэка со смесью любопытства и ужаса. — Вперед, сержант.
— Не беспокойтесь, — Брэк наклонился и снова потрепал жеребца по шее, — я знаю дорогу.
Он вошел в сознание Рассекающего Облака и сказал, куда им нужно попасть. Встряхнув великолепной головой, животное галопом понеслось к дворцу чародеев, оставив Рорина и его эскорт далеко позади.
Безумная скачка вскоре прекратилась. Стрелой промчавшись по ночным улицам, они быстро достигли дворца чародеев. Он располагался довольно высоко над городом, на утесе, с которого был виден весь Гринхарбор, даже резиденция Высочайшего Принца. Хотя все называли его дворцом, на самом деле это, скорее, был комплекс храмов и резиденций, окруженный толстой белой стеной из камня, добытого на известковых склонах к западу от города. Хрупкая порода была многократно усилена древними заклинаниями магии харшини. Стена простояла уже более двух тысячелетий — почти столько же, как и Цитадель.
Брэк беспрепятственно въехал в ворота. Стража расступилась, открывая ему путь, не зная, кто он, но справедливо полагая, что кто бы ни въехал сюда на магическом жеребце, он явно имел все права здесь находиться. Ночь была темной, хотя светились почти все окна в зданиях, рисуя на булыжниках внутреннего двора причудливые узоры из сплетений света и тени. Брэк не уделил величественным строениям никакого внимания. Он подъехал к ступеням Храма богов и спешился, Рассекающий Облака остался спокойно ждать. С мрачной решительностью Брэк поднимался по мраморной лестнице, перешагивая через две ступени, — он хотел войти в храм, пока не передумал.
В храме почти никого не было, за исключением нескольких колдунов — одни молча молились, другие изумленно разглядывали огромный — с человеческий рост — Всевидящий Кристалл, внезапно очнувшийся после двухвекового сна. Брэк не обратил на них внимания, направившись прямо в сторону Кристалла. Его сапоги громко стучали по мозаичному полу. Чародеи подняли на него глаза и что-то забормотали себе под нос, некоторые подумали было даже возразить против присутствия чужака. Когда Брэк приблизился к нише, где на постаменте черного мрамора возвышался крупный полированный каменный осколок, от чародеев отделилась молодая женщина в простой черной мантии и, ступив вперед, преградила ему путь. Брэк остановился и изумленно уставился на нее — он не ожидал увидеть на ее груди амулет в форме бриллианта, знак Верховного Арриона.
Она элегантно поклонилась.
— Милорд Брэкандаран.
Брэк несколько секунд изучал ее взглядом.
— Вы слишком молоды, чтобы быть Верховным Аррионом.
— Вы тоже выглядите далеко не на свой возраст, — ловко парировала она с оттенком улыбки. — Хотите, чтобы я распорядилась очистить храм?
Сам того не желая, Брэк улыбнулся в ответ. Было приятно видеть Верховного Арриона, который не пресмыкался перед лицом харшини, пусть даже полукровки с испорченной репутацией.
— Благодарю.
Она повелительно шевельнула рукой, и через минуту в храме не осталось никого, кроме них двоих. Брэка впечатлило оказанное ей повиновение. Как только Калан удостоверилась, что ее приказание выполнено, она повернулась к харшини. Лицо ее было серьезно.
— Милорд, Всевидящий Кристалл молчал почти два века. Нельзя недооценивать политические последствия происшедшего столь недавно неожиданного пробуждения, — предостерегла она. — Не представляю, зачем Коранделлену потребовалось поговорить с вами и подозреваю, что не хочу об этом знать… но следует учесть одну вещь: когда Кристалл вернулся к жизни, здесь находился военлорд Кракандара с ежегодным подношением Храму богов. Если вам известно что-либо о политической ситуации в Хитрии, то можете представить, каким будет эффект от подобного известия. Я не знаю, сколь долго я еще смогу держать все в тайне. Я прошу вас, милорд, поговорите со своим королем и оставьте Гринхарбор как можно скорее.
«С „вашим“ королем, сказала она. Не с „нашим“, а с „вашим“. Давно прошли те дни, когда хитрианцы верой и правдой служили харшини».
— Будьте уверены, миледи, я не задержусь, — он ступил на постамент и некоторое время смотрел на Кристалл, затем обернулся к главе чародеев: — Как отреагировал лорд Вулфблэйд?
— Как отреагировал? — эхом отозвалась она. — Хвала богам, он отнесся к этому с превеликой осторожностью. Мой брат далеко не дурак. Он постарается уехать отсюда при первой же возможности. Причастность к священным событиям может осчастливить любого хитрианца, но не прибавит брату популярности среди военлордов. Он вполне разумно опасается покушения на свою жизнь.
«Ее брат? Многое тут же встало на свои места, но кое-какие тайны сделались еще более загадочными. Наследник трона Высочайшего Принца уже усадил свою сестру в кресло Верховного Арриона Лиги чародеев. Она в свою очередь немедленно окружила себя верными людьми. Со смертью Лернена Дамиану Вулфблэйду окажет поддержку самая могущественная организация Хитрии. Но тут после двухсотлетнего воздержания Коранделлен, король харшини, воспользовался Всевидящим Кристаллом в присутствии наследника Принца.
Перестанут ли они когда-нибудь столь бесцеремонно вмешиваться в жизнь этих людей? Если Дамиан будет убит другими военлордами, опасающимися его быстро растущего влияния, почувствует ли Коранделлен свою ответственность за его смерть? Никогда не известно, кто именно находится в храме во время использования Всевидящего Кристалла, никогда не знаешь заранее, как это скажется на будущем этого народа. Сознание того, что он мог оказаться причиной чьей-либо смерти, может свести Коранделлена с ума, как это случилось с его дядей».
Брэку никак не удавалось найти достаточно вескую причину, которая заставила короля прервать столь
