торжественным тоном произнес Брэк.
Ага, так это король харшини.
— Здравствуйте, ваше величество.
— Сердечно рад видеть тебя в добром здравии, Р'шейл, — сказал Коранделлен. Он и вправду был рад. Еще никто и никогда не проявлял столь искреннюю заботу о ее здоровье. — Но прошу тебя… Мы же родственники. Не нужно никакого «величества». Называй меня Коранделлен.
Памятуя об обещании следить за своим поведением, Р'шейл учтиво поблагодарила короля и, заметив, что Брэк кивнул, обрадовалась: в кои-то веки он ею доволен.
— Когда ты окончательно поправишься, я с удовольствием покажу тебе Убежище, — добавил Коранделлен. — А потом займемся твоим образованием. Тебе нужно многому научиться, кузина. Шананара говорила мне, что ты не умеешь распоряжаться своей силой, поскольку подрастеряла эту способность среди смертных.
— Мне хотелось бы восполнить этот пробел, — ответила Р'шейл и сама удивилась: ей действительно этого хотелось.
Король улыбнулся ей — похоже, харшини улыбались всем подряд — и ушел. Едва дверь за ним закрылась, Брэк повернулся к Р'шейл:
— Вижу, ты можешь быть вежливой, когда захочешь.
— А почему я должна грубить твоему королю? Он показался мне довольно… милым.
— Он такой и есть, так что следи за собой. Я притащил тебя сюда, чтобы помочь тебе, Р'шейл. Но если я узнаю, что ты хочешь навредить этому народу, то лично выброшу тебя из Убежища.
— Почему ты всегда подозреваешь меня во всяких пакостях?
Брэк пожал плечами и сел рядом с ней на кровать.
— Я видел, на что ты способна. Помнишь мятежников?
Она сию же минуту вспомнила.
— Наверное, со мной было… трудно. Но все это в прошлом. Я вспоминаю события так, будто все это случилось с кем-то другим, не со мной. Иногда мне кажется, что меня вообще не существовало до тех пор, пока я не проснулась вот тут.
— Убежище — магическое место, Р'шейл. Здесь ты почувствуешь себя другой. Все эти странные ощущения пройдут.
Р'шейл вдруг заметила, что Брэк одет в кожаные штаны и полотняную рубаху — это была одежда людей, а не харшини, в которой она видела его в прошлый раз.
— Ты хочешь уйти?
— Да. Назад, в большой и скверный мир. Вам с Тарджей удалось поставить этот проклятый мир на уши. Я должен узнать, что там случилось.
Услышав имя Тарджи, Р'шейл вспыхнула.
— Ты увидишь его?
— Нет. Я отправляюсь на юг. Хочу посмотреть, что там фардоннцы делают.
— О!
Брэк улыбнулся. Здесь, в Убежище, даже он умел улыбаться.
— Ты чего-нибудь хочешь?
— Мяса, — ответила она без размышлений. — За сочный олений окорок я готова убить кого угодно.
Брэк помрачнел.
— Не произноси такие слова в Убежище, Р'шейл.
— Какие слова? Окорок?
— Убить. Харшини не выносят насилия. Даже мысль о нем им претит. Что касается мяса, то я попробую тебе помочь, но больше никого об этом не проси. Харшини мяса не едят и очень огорчаются, когда слышат, что это делают люди. А уж если они подумают, что тебе плохо у них в гостях, то расстроятся вконец. Так что неплохо бы тебе на какое-то время перейти на диету харшини.
— Но это же кроличья еда, — пробурчала Р'шейл и обезоруживающе улыбнулась.
— Тогда тебе придется привыкнуть к кроличьей еде.
И тут Р'шейл осенило:
— Но если они не могут убивать, откуда у них берется кожа?
— Им ее дарят.
— Кто?
— Звери, которые живут в горах. Они позволяют харшини забирать шкуры умерших животных.
— А как харшини узнают о том, что зверь умер? — усмехнулась она.
— Так ведь это харшини, Р'шейл. Они легко общаются и со зверями, и с людьми. Я даже думаю, что звери им нравятся больше. Наверное, потому, что они еще не придумали войну.
— Знаешь, Брэк, я к тебе уже почти привыкла. Почему ты уходишь?
Брэк не ответил. Р'шейл посмотрела ему в глаза — и не стала приставать с вопросами.
Глава 8
— И давно это с ней случилось? — спросил Гарет.
В просторном запущенном помещении горел камин. Гарет сидел в кресле, которое вчера вечером занимала Мэгина. Тарджа пристроился у каминной решетки, в другом кресле расположился Дженга.
— Сразу после Тестры. — Дженга пристально смотрел на языки пламени и даже не взглянул на Гарета.
Дамиан стоял, прислонившись к облицовке камина, и ворошил кочергой угли. Раздобыть дрова в этой безлесной местности было невероятно трудно, и всякий раз накануне зимы на их заготовку приходилось отряжать солдат. Если бы не лошади, коих в лагере хватало с избытком, служивым приходилось бы туго. Сжигание дров считалось расточительностью, и Дамиан радовался, что на сей раз удалось разжиться хоть конским навозом.
— Как это случилось?
— Я не знаю.
Дамиан заметил, что Лорд Защитник смутился, и тихонько усмехнулся.
— Дэйсендаран, бог воров, похитил ее разум, комендант. Лорду Защитнику трудно с этим смириться.
— Мне тоже, милорд. Мы не верим в ваших богов.
— Хотите — верьте, хотите — нет. — Дамиан пожал плечами — Но это воистину так. Спросите хоть у Тарджи.
Гарет вопросительно посмотрел на молодого человека.
— Однажды кто-то сказал мне, что верит в богов, но не знает, достойны ли они поклонения. И это, по- моему, наглядный пример.
— Боги существуют, Гарет, и они вмешались в наш конфликт. Состояние Джойхинии — яркое тому доказательство.
— И с тех пор вы издавали приказы от ее имени?
Было невозможно понять, о чем думал этот человек. С точки зрения Дамиана, он просто мастерски умел морочить голову. Из него получился бы прекрасный фардоннский купец.
— После того как кариенского посланника убили на территории Медалона, угроза вторжения кариенцев стала реальной, — ответил Тарджа. — Если бы Дженга вернулся в Цитадель с Джойхинией, то Кворум и поныне заседал бы и спорил о том, что делать. А так мы, по крайней мере, предприняли необходимые приготовления.
— Это вы убили его? — спросил комендант.
— Нет, но я возглавлял тот поход. И полагаю, что несу ответственность за случившееся.
Гарет устало покачал головой и снова обратился к Лорду Защитнику:
— Мы с вами давно знакомы, Дженга. Я пытаюсь понять, что вас заставило это сделать. Ведь с какой стороны ни посмотри, ваши действия можно расценить как предательство.
Лорд Защитник с мрачным видом кивнул.
— Мы с вами уже обсуждали этот вопрос. Я спросил вас, как бы вы поступили, если бы получили приказ, с вашей точки зрения, морально предосудительный. Помню, вы сказали, что не выполнили бы его,
