явился тому причиной.
Мальчик опустился на корточки рядом и, дождавшись первого взмаха ресниц, красноречивым жестом приложил палец к своим губам. Похоже, это не помогло — рот девочки распахнулся, — и Рас был вынужден прикрыть его ладонью. Глаза Вилиды сверкнули, но вырваться она не попыталась. Тогда Рас произнес вполголоса несколько фраз на языке вонсу. Постепенно лицо девочки приняло нормальный цвет. Наконец на просьбу Раса не поднимать шума она кивнула, вернее, мигнула — пошевелить головой не давала рука Раса. Но как только Рас ее убрал, завопила что было мочи.
Рас в панике скрылся в кустах и не мешкая переплыл реку. На его счастье, крокодилов поблизости не оказалось.
Отдышавшись, он выглянул снова. За рекой в зарослях с воинственными воплями бродили воины, без особенного энтузиазма тыча в кусты копьями. Казалось, им вовсе не хочется никого там обнаружить.
Дома Рас был тих и задумчив. Мирьям забеспокоилась, уж не заболел ли он. Мальчик ответил, что думает. Его и на самом деле одолевали мысли, саднившие душу. Почему девочка так перепугалась? Неужели он так уж безобразен? Может, он и вовсе монстр какой-то? Конечно, он мало похож на вонсу, но не настолько же отличен, чтобы испытывать к нему настоящее отвращение. Да будь он чудовищем, разве любили бы его так сильно родители?
Спустя шесть дней Рас вернулся к деревне. Дети, как ни в чем не бывало, резвились на берегу. Рас переплыл реку и снова подстерег Вилиду. На этот раз он был осторожнее. Заручившись ее согласием не шуметь, Рас отвел руку от ее губ не дальше, чем на дюйм. И она не закричала.
Они поговорили, вернее, сделали такую попытку. Вилида почти успокоилась и уняла дрожь. На прощание даже улыбнулась. Но удалилась все-таки слишком поспешно. Насколько Рас мог слышать и видеть, в этот раз она его не выдала. И самое главное, пришла на свидание снова — в обещанное время.
Остерегаясь засады, Рас, прежде чем показаться из зарослей, хорошенько разведал окрестности. В этот раз они уже общались свободней, и за следующие пять свиданий Рас как следует продвинулся в языке.
На шестой раз Вилида привела с собой подружку. Фьювита, так звали новую знакомую, на первый случай не рискнула ни подойти, ни заговорить. Лишь позднее, осмелев под воздействием примера подруги, стала принимать живое участие в уроках языка.
Недели через три к ним стали присоединяться и другие. И все сначала вели себя мало сказать сдержанно — пугливо, кроме Вилиды и Фьювиты, чуть не лопавшихся от сознания собственной значимости. Монополия на дружбу с белым мальчиком-духом поднимала их авторитет среди сверстников на недосягаемую прежде высоту. Только тогда Рас начал понимать, что они принимают его за дух, призрак умершего мальчика, а не за живого человека. Теперь вполне объяснился обморок Вилиды при первой встрече.
Дети, подогреваемые смелостью двух девочек, не долго, пребывали в нерешительности. Любопытство превозмогло суеверные страхи, и вскоре все сидели одним кружком, хохоча над произношением Раса. После некоторых колебаний дети рискнули даже потрогать бледную кожу гостя. Рас улыбался при этом, уверяя, что он добрый дух и никого не укусит.
Именно в тот день он познакомился с Биджагу, женихом Вилиды. С малых лет сговоренные родителями, они собирались пожениться сразу же, как достигнут положенного возраста.
Позже Рас, стараясь не попадаться на глаза посторонним — взрослым и подросткам, работавшим в поле, — включился в веселые детские забавы. Среди детей не было равных ему в ловкости, и в борьбе он легко побеждал любого из мальчиков. Они не обижались и не злились — разве смертный может одолеть привидение?
В свою очередь, Рас развлекал детей историями о Стране духов, о матери-горилле и горилле-отчиме. Небрежное упоминание об истинном его отце Игзайбере (вонсу называли Творца Матсунгу, или Ткущий паутину) повергло детей в трепет. Но только поначалу.
Биджагу любопытствовал, почему Рас светлокож и прямоволос. Ведь самый первый человек, вылепленный Матсунгу из смеси черной глины с паутиной, был черным, толстогубым и курчавым. От него- то и произошли все вонсу, на него и похожи. Вот племя шалику, живущее за Паучьим болотом, так те, например, помесь вонсу с крокодилами.
Если Матсунгу ему и вправду отец, то Рас должен походить на вонсу или же иметь нечто общее с пауком.
Рас за словом в карман не лез. Не уступая пальму первенства по части экивоков собственной матери, он с ходу уточнил, что его отец, Игзайбер, давно сверг Матсунгу с небесного престола и занял освободившееся место. А цвет кожи объясняется тем, что Игзайбер смыл с Раса черноту, пометив его тем самым как единственного сына.
«Низвержение» с пьедестала бога племени повергло детей в настоящий шок. Не долго думая, Рас добавил, что Матсунгу сослан теперь в Паучье болото, где и царствует над пауками. Но, заметив неподдельное огорчение, понял, что хватил лишку, и поспешил исправиться. Не дай Бог, еще взрослых начнут расспрашивать! Смеясь, Рас обратил все в шутку — сказал, что это розыгрыш и на самом деле он, конечно же, сын Матсунгу; на паука не похож по воле отца, придавшего ему сходство с матерью-гориллой — отсюда его прямые волосы и тонкие губы. А цвет кожи, так это совсем просто. Дело в том, что он, Рас, был зачат ударом молнии, посланной Матсунгу, молнии, выкрасившей все в материнском чреве в белый цвет. Прямой тонкий нос — результат усилий, с которыми Матсунгу вытаскивал его из материнского чрева, вытаскивал именно за нос.
Авторство идеи с молнией принадлежало матери, остальное Рас присочинил сам.
Биджагу скептическим тоном признал, что все это вполне может оказаться и правдой, но как быть с тем, что Рас (которого он, кстати, переводя на язык вонсу, называл Лазазу) — дух умершего мальчика?
Рас перевел дыхание, чтобы не вспылить. Видя, что мальчики готовы пустить в ход кулаки, вмешалась Вилида. Она предположила, что отец Раса — верховный дух в стране к северу от деревни (дипломатично избегая названия «Страна духов»), а Матсунгу — главный дух в их собственных местах. Точно так же, как Басама, дух-крокодил, верховенствует в племени шалику. Полностью убедиться в этом они смогут, когда подрастут и отправятся в далекое путешествие за Паучье болото. Там, на краю мира, за землями шалику, в месте, где река впадает в подземелье, живет на островке бессмертный Визузу. Он живет в преддверии подземного мира с незапамятных времен и за солидную плату отвечает на любые человеческие вопросы.
История о мудром старце всерьез заинтересовала Раса. Он тут же решил, что обязательно отправится в такое путешествие, — не дожидаясь, пока станет взрослым. И, может статься, измучившие его вопросы найдут там свое разрешение.
К сожалению, Рас не мог проверить сведения о Визузу у родителей. Во-первых, они могли и не знать о нем ничего, иначе бы Рас что-нибудь да услышал. Во-вторых, если спросить, то уж точно возникнет подозрение, что он общается с вонсу — иначе от кого он услыхал такое. Хотя ему теперь и не запрещалось путешествовать, родители продолжали остерегать сына от общения с «вонсу-выродками», а ему так не хотелось их огорчать понапрасну! Да еще неизвестно, как отнесется к этому Игзайбер. А ждать, когда ему позволят это, можно долгие годы…
Иногда на встречи с детьми Рас захватывал с собой в поясной сумке несколько упругих мячиков. Вонсу каучука не знали, и мячи произвели немалое впечатление. На вопросы, откуда он их взял, Рас ответил, что однажды они просто появились в его жилище. На самом деле мячи ему вручил Юсуфу как дар самого Аллаха — день, когда это случилось, был посвящен занятиям арабским языком.
К вящему восторгу зрителей Рас продемонстрировал несколько изящных жонглерских приемов с мячами, перенятых у Юсуфу. После показал несколько замысловатых прыжков и сальто, затем своим большим ножом с двадцати шагов несколько раз поразил без промаха мишень.
Но самое сильное впечатление Рас произвел, когда, натянув между деревьями веревку, продемонстрировал искусство канатоходца. Эффект был бы сильнее, если натянуть веревку на приличной высоте, но из осторожности — их забаву могли заметить и со стены, и с поля — Рас ограничился высотой в человеческий рост и место для аттракциона выбрал поближе к берегу.
Рас показал детям все, на что был способен: и просто ходьбу, и подскоки, и повороты, и сальто.
