— О, сколь приятно моему сердцу встретить верблюда так далеко от берегов моей родной реки. Зато я пью. Моя религия запрещает употребление алкогольных напитков, поэтому я пью все прочее. Пошли, я куплю тебе чашку отвратительного варева, которое здесь называется кофе.
— Благодарю. Но у меня назначена встреча, на которую я не могу опаздывать.
— Очень плохо. Возможно, как-нибудь в другой раз. Хотя, учитывая последние события, лучше не строить никаких планов на будущее. Возможно, место нашей встречи окажется разрушенным, или будет убит один из нас, или он сбежит ради спасения собственной жизни. Все-таки скажи мне, так ли опасно путешествие в твою далекую страну? Я говорю это, конечно, шутя, потому что я всегда отправляюсь только в опасные путешествия. Ах, как бы хотелось вновь побывать дома, увидеть пирамиды и каменного сфинкса, и холодные воды реки, за которой я впервые увидел свет восточного дня.
Хотя Бенони очень беспокоился, чтобы вовремя прибыть во дворец на встречу с пфез, его переполняло любопытство. Только что кругозор его пополнился чем-то новым и неизведанным, и теперь источник этого может навсегда уйти, не оставив ничего, кроме журчания странных названий и неясных упоминаний о расстояниях и землях, о которых трудно и мечтать.
— Ты говоришь так, словно заходил дальше, чем Джинья, — сказал он. Как такое могло произойти? Разве за Джинья не находится край мира?
— Я не стану смеяться над твоей трогательной наивной фразой, дружище. Я слышал слишком много с тех пор, как приехал в эту страну. Я часто видел озлобленные лица и стиснутые кулаки, когда выражал удивление подобным невежеством. Да, я был далеко на востоке. И точно знаю, мир не кончается за Джинья. Верь мне, Алфату ибн Абду, всеведущему человеку. Потому что я постоянно скитаюсь по миру, изучаю все, что могу, чтобы составить отчет и, возможно, написать книгу. Я уполномочен на это Консулом Африки. А потому я пересек море, которое больше всех морей, вместе взятых, и прошел в северном направлении множество стран, пока не оказался среди резкого климата Сканавы, вечно угрожающей Африке с моря. Хотя народ Сканавы не так ужасен, как яги в Азии. Я попросился на корабль и пересек море, величайшее из всех в мире морей, хотя я слышал, что на западе есть еще большее море. И я спустился по реке к Северному морю и немного пожил в стране Скего. Затем я сплавился по реке Сии, действительно великой реке, в Сенглви как раз после того, как туда нацелился Кайво. А потом попал сюда. Я свободно владею сорока языками, довольно хорошо знаю три мертвых языка и несколько диалектов. И могу сказать, хотя мне и неприятно делать это, ибо могу показаться хвастуном, что знаю мир лучше, чем кто-либо из живущих.
— Путешествие вокруг света? — изумленно пробормотал Бенони. — Я слышал, некоторые говорят, что мир — круглый; другие говорят, что мир плоский, или квадратный, или — что он не имеет начала и конца и сливается с небом, над которым находится рай. Я не так удивлен тем, что мир круглый, как тем, что он такой огромный. Но мне пора.
— Мудрость и правда пытаются задержать человека, а он убегает, печально сказал Алфату. — Ладно, иди.
— Только хочу еще тебя спросить кое о чем, — сказал Бенони. — Ты побывал в Скего. Как ты думаешь, кто победит — Скего или Кайво?
Алфату прекратил перебирать бусины и вознес руки к небу.
— Кто знает? Только Аввах! С точки зрения статистики, в правильности которой можно и усомниться, кажется, что Скего находится в лучшем положении. Но и у Скего есть свои проблемы. Вся история — которую я могу тебе рассказать, поскольку все жители этой страны, как и большинство моих соотечественников, не знают такой науки — свидетельствует о том, что у молодого народа могут возникнуть большие проблемы, чем у Кайво, даже если они выживут и станут править миром. Вспомни Рим. Ты никогда не слышал о Риме? Я думаю — нет! Что ж, ты все равно не останешься, чтобы послушать. Но я могу сказать кое-что этому миру, мой друг. Забудьте о войнах против друг друга, объединяйтесь. Потому что однажды через океан Лантук перенесется ужасная опасность, какая тебе и не снилась. Яги, которые восстановили давно затерянный секрет древних. Взрывчатые вещества. Яги начали угрожать Африканской Империи, когда я уезжал. Они, я имею в виду яги, разрывали наши армии на куски. Насколько мне известно, Кхеми может прекратить свое существование к тому времени, как я обогну мир и вернусь. Надеюсь, что такого не случится, но на все воля Авваха. И то же самое говорят те, кто должен знать, но часто не знают.
— Если ты отправишься на запад, — сказал Бенони, — поищи… — И юноша рассказал о странном конусообразном доме из серебристого металла, который он видел на великих равнинах.
— Волосатые люди со звезды! — изумленно воскликнул Алфату, услышав об этом.
Бенони хотел спросить, кто же такие волосатые люди со звезды, потому что слышал о них уже второй раз. Но он знал, что может опоздать, а пфез не терпит опозданий.
— Увидимся, — сказал юноша и ушел.
— Вернись, дружище! — прокричал вслед Бенони человек с вуалью. — Ты раздразнил мое любопытство и оставляешь меня! Это против природы и воли Господа!
Бенони поспешил в палату, где впервые встретился с пфез.
Его приветствовали Лезпет и новый атспика, ее кузен, генерал Первой Армии.
— Благодаря вашей очевидной преданности мне и тому, как вы сражались за мою жизнь, — сказала пфез, — я хочу включить вас в ряды моей персональной охраны, «красных волков». Мой любимый кузен приведет вас к присяге.
Лезпет Мохсо положила меч на стол и попросила Бенони, Джоела и'Жема положить правую руку на лезвие.
— Клянетесь ли вы именем своего бога или других богов и этим мечом подчиняться пфез Кайво и отдать за нее свою жизнь в случае необходимости? Клянетесь ли вы богом своим или другими богами и этим мечом защищать ее от любой опасности, до тех пор пока не будете освобождены от этой клятвы?
Бенони медлил, поскольку не понимал, зачем им становиться членами личной охраны всего за несколько недель до отъезда на родину. Но затем понял, ради чего все это делается.
Чтобы пфез была уверена, что Бенони, Джоел и Жем не предадут ее, что будут вести переговоры, основываясь на интересах Кайво. И что они не поведут против Кайво отряды своих людей.
— Почему ты медлишь? — Пфез строго посмотрела на Бенони. — Твои товарищи долго не раздумывали.
— Я не даю клятв просто так, — ответил он. — Клятва дается раз и навсегда.
— Хорошо, — вдруг улыбнулась она. — И что ты цадумал?
— Я поклянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя от опасности. До тех пор, пока я останусь членом «красных волков». До тех пор, пока ты останешься другом моему народу.
— Пфез не подобает торговаться с дикарями, — произнесла она ледяным тоном, лицо ее внезапно окаменело. — Но так как мы имеем дело с особым случаем и поскольку мы не можем ожидать, что ты поклянешься чему-либо, что повергнет в опасность твою маленькую страну-город, мы согласны. Хорошо, мы изменим клятву. Ты поклянешься защищать меня, пока я не стану врагом твоему народу.
Бенони немного запутался в разнице между тем, чтобы быть другом или не быть им, но не увидел в этом ничего опасного.
И поклялся.
Женщина немного расслабилась и приказала принести всем вина.
— Мы выпьем за успех вашей миссии, — сказала она.
Бенони сначала подумал отказаться, но затем решил, что не случится ничего страшного, если он выпьет. В конце концов, вина и ликеры разрешалось пить во время религиозных церемоний, а только что закончившееся посвящение в «красных волков» носило, по крайней мере, полурелигиозный характер.
— Наверное, вы, два финикянина, удивляетесь, почему одного из вас не судили и не казнили на следующий день после того, как мы решили определить, кто же из вас лжет, — сказала пфез, когда все быстро проглотили вино. — Я расскажу, почему так случилось. Покойный дядюшка сказал, что знает, кто виноват, но не скажет мне, как он это узнал. Потому что когданибудь я останусь без его покровительства и мне придется все выяснять самой, хотя он и даст мне кое-какие ключи к разгадке. Дядюшка часто поступал подобным образом, тренируя меня как правительницу Кайво. Должна признаться, я не знала того, что знал он, и собиралась обдумать этот вопрос рано утром. Но события последующей ночи спутали все планы. Дядюшку убили. К счастью для вас обоих. Однако я пришла к выводу, что неважно, кто из вас оставил
