Лейн открыл рот, чтобы спросить, откуда им известно его имя, но понял, что они, должно быть, прочитали записи в вахтенном журнале на базе. Неудивительно было и то, что некоторые зэлтау владели земными языками — ведь они долгое время ловили земные радио— и телепередачи.
К капитану обратилась Марсия. Ее лицо было мокрым от слез. Переводчик обратился к Лейну:
— Марсийа просит объяснить ей, за что вы убили ее… ребенка. Она не понимает, почему вы это сделали.
— Я не могу ответить… я сам не знаю, — проговорил Лейн.
Голова его была легкой, словно воздушный шар, наполненный водородом. Комната медленно плыла перед глазами.
— Тогда я отвечу ей за вас, — сказал переводчик. — Скажу, что такова природа зверя.
— Неправда! — воскликнул Лейн. — Я не зверь! Я не хотел делать этого. Но я не мог принять ее любви и в то же время остаться человеком. Не разновидностью человека, а…
— Марсийа просит простить вас за убийство ее ребенка, но сделать так, чтобы отныне вы были неспособны делать такое. Она прощает вас, хоть и потрясена смертью ребенка, и надеется, что придет время, когда вы сможете считать ее… сестрой. Она уверена, что в вас есть что-то хорошее.
Пока на него надевали шлем, Лейн стоял, стиснув зубы и прикусив кончик языка. Он изо всех сил старался не заговорить, потому что тогда он стал бы причитать и причитать… Он почувствовал, словно что-то внедряется в него, разрушает его скорлупу, затем вырастает в нечто, напоминающее червя, и пожирает его. И Лейн не знал, что будет, когда оно сожрет его.
