дичью.
Подумав об этом, я взбесился. До сих пор мои враги всегда делали все, на что только были способны, чтобы добиться преимущества надо мной. Но Калибан, гордый в своем высокомерии, считал, по-видимому, что я едва «достаю» ему до колен.
Очень хорошо. Пусть продолжает презирать меня. С этим я ничего не мог поделать. Если он действительно хотел убить меня голыми руками, то это меня совершенно не пугало.
Я решил продолжить мой путь к горам. И надо было, отправляться не медля, ибо меня там ждали. Я рисковал опоздать, если буду продолжать тратить время на пустяки, подобные этим.
Что же касается доктора Калибана, то если он хотел быть там в то же время, что и я, ему придется поторопиться. Но это уже его проблемы.
Я начал отползать назад, потихоньку и очень осторожно. Но тут мне вновь пришлось замереть на месте, потому что в свете костра стремительно промчалось облачко с бронзовым отливом. Оно было похоже на тень, но секундой позже облако материализовалось в доктора Калибана.
Оба старца подпрыгнули от неожиданности в своих креслах. Хотя они должны были бы быть уже привычны к таким стремительным появлениям Дока, выскакивающего из ничего, как чертик из коробки.
Док был сантиметров на десять выше меня ростом. Его тело было просто великолепно, массивное, но замечательно пропорциональное. Скелет черепа и грудной клетки казался несколько тяжеловатым, но это был настоящий долихоцефал. За исключением себя самого и нескольких членов Девяти, я никогда не видел столь могуче сложенного человека. Это означало, что мышцы его были прикреплены именно туда, куда надо, и были столь внушительных размеров, какие и не снились обычному человеку.
Его кожа отливала цветом бледной бронзы. Волосы, которые он носил с прямым пробором справа, были того же цвета, но темнее. В свете костра казалось, что на голову его надета бронзовая каска. Он был слишком далеко, чтобы я мог отчетливо различить цвет его глаз, но мне показалось, что они время от времени вспыхивали зелеными отблесками.
Правильные черты его лица производили впечатление необычайной красоты. Мужественной, однако, не без изящества. Оно показалось мне знакомым, хотя я был абсолютно уверен, что никогда его раньше не видел.
У него был глубокий звучный голос, с богатой тембровой окраской, речь уверенная, ровная и плавная, без всяких там колебаний, бормотаний и заиканий, которыми так страдает речь обычных рядовых граждан.
– Лорд Грандрит, Благородный Дикарь, обезьяна самых голубых кровей делает вам честь, шпионя за вами, друзья мои, – небрежно сказал он и посмотрел в темноту, окружившую лагерь, точно туда, где я сейчас находился. Потом он рассмеялся и сорвал со своего пояса круглый металлический предмет, в котором я сразу узнал гранату. Вырвав чеку, он бросил ее в мою сторону, причем, сделал он это с быстротой, которой позавидовала бы даже пантера.
Если бы я сразу не прыгнул вперед, она упала бы точно перед моим носом. Но я поймал гранату на лету и сразу швырнул ее ему назад, а сам бросился в кустарник. Док так и остался стоять, широко расставив ноги, руки в боки, откинув голову назад и хохоча во все горло. Граната упала у его ног. Старики мгновенно оказались на земле лицом вниз – у них были вполне приличные рефлексы для столь почтенного возраста – закрыв головы руками.
Негры еще только начали подниматься с корточек, недоумевая, что могло произойти. Но они не видели гранаты, поэтому не понимали причины внезапного переполоха, возникшего у костра белых. Из палатки вынырнул высокий негр с винтовкой в руке. До этого я его не видел. Этот негр не был африканцем. Похоже, он тоже был из Америки.
– Это пустая граната, – раскатистым голосом сказал Док. – Я просто хотел проверить быстроту реакции этой обезьяны! Она изумительна! Если не говорить обо мне, то я никогда не встречал подобной быстроты и точности!
Симмонс поднялся на ноги и закричал визгливым фальцетом, который весьма комически контрастировал с его звероподобной фигурой с длинными, чуть ли не до колен, руками.
– Док! – завопил он, – кончай забавляться своими хреновыми шуточками! Если это он убил Триш, пристрели его, и делу конец. И довольно болтать об этом!
Глава X
Человеческие понятия «хорошо» или «плохо» обычно не несут в себе для меня никакого смысла. Те, кто хочет меня убить, – мои враги, вот и все. Я убиваю их и не испытываю при этом необходимости оправдываться, даже перед самим собой, помещая их в разряд «плохих» людей.
Однако этот великолепный образчик настоящего мужчины мне как-то сразу показался настолько зловещим, что разглядывая его и восхищаясь им, я все не мог отделаться от ощущения, что вижу перед собой Зло в его чистом виде, активное анти-Добро. Волосы на затылке у меня поднялись дыбом, будто злой демон какого-нибудь африканского мифа схватил и потянул за них своей невидимой ледяной рукой.
И это ощущение мне совсем не понравилось.
Я решительно вернулся к мысли продолжить мой путь к горам. Но в двадцати метрах от лагеря я совершенно случайно наткнулся на большую клетку из толстых алюминиевых трубок и дощатым полом. Она лежала на боку с открытой нараспашку дверцей. Принюхавшись, я узнал запах льва, того самого. Теперь я знал, почему был атакован голодным львом, которому совершенно нечего было делать в этой местности. Прежде чем спустить его на меня, Док Калибан, вероятно, дрессировал его, чтобы приучить нападать на людей.
Он хотел увидеть, на что я был способен, и он это увидел. Схватив клетку за прутья, я легко оторвал ее от земли, поднял над собой. Она весила не более сотни килограммов – и отнес ее к дереву, которое приметил за мгновение до этого. У дерева был высокий тонкий ствол, и оно чудесно подходило к той роли, которую я отвел ему в плане, мгновенно возникшем у меня в голове. Я никогда не знал английского названия этого дерева, и даже не знаю, существует ли оно вообще, на Бандили зовут его ндангга.
Забросив петлю лассо на самую верхушку дерева, я стал тянуть его к себе, прилагая все свои силы, пока она почти не коснулась земли. После этого я привязал веревку к стволу другого дерева, удерживая первое в согнутом состоянии. Потом я сплел из самых верхних ветвей его примитивный, но прочный канат. При этом несколько веток сломалось, что могло привлечь внимание Калибана. Но я не боялся, это даже
