Кумин не уставал повторять вновь и вновь: «Немедленно после обороны переходи в контрнаступление». Также он говорил: «Делай то, чего от тебя не ждут, но не просто ради новизны. Неожиданный поступок может дать преимущество в достижении цели, которой нельзя добиться традиционными, ожидаемыми приемами».
Хевако отклонился назад и поднял меч над головой. Выполняя это, ему пришлось отступить, чтобы Хэдон с быстротой, на которую был способен лишь он, мог сбоку махнуть своим мечом и глубоко врезаться в его ребра. Но отступив назад, Хевако помешал Хэдону поступить таким образом. Затем Хевако планировал ринуться вперед и опустить свой меч прямо перед собой в направлении короны на голове Хэдона. Хэдону пришлось бы парировать удар, чтобы не дать раскроить себе череп. Потому он не решился в тот момент нанести удар Хевако, хоть тот и открылся. Если он и ранит Хевако, все равно на его голову падет полновесный смертельный удар.
Возможно, так думал Хевако. Но когда Хевако отступил, Хэдон шагнул вперед. Вместо того, чтобы сделать мечом режущее движение, он нанес колющий удар. И Хевако, который мог бы парировать резкое движение, был захвачен врасплох.
Этот колющий удар не только не был фатальным, но даже и не нанес тяжелой раны. Тупой конец Каркена, хоть и при сильном ударе, мог лишь порвать кожу. Но меч вошел в горло Хевако у самого основания, как раз над грудиной; глаза его выпучились: из покалеченного горла вырвался хриплый от боли звук. От изумления и страдания ему не удалось опустить меч вниз.
Сделав колющее движение, Хэдон тут же отодвинулся на тот случай, если Хевако сможет завершить режущее движение вниз. Теперь Хевако, истекая кровью из разрыва над грудиной, с лицом, покрасневшим от гнева, пошел в атаку, яростно опуская лезвие меча.
Хэдон сделал шаг вперед и поднял свой меч так, чтобы меч Хевако парировал его скользящим ударом, и отошел в сторону. И когда раздался лязг металла, Хэдон вдруг ощутил: он знает, что Хевако суждено погибнуть. Будто нечто соскочило с меча и вошло в его руку и грудь. И это нечто сообщило ему, что он не может проиграть эту битву, что Хевако осталось жить несколько минут.
Это понимал не только он. Хевако побледнел, кожа его заблестела от пота, пот, выглядевший таким горячим до того, теперь казался холодным. И в самом деле, тело Хевако покрылось гусиной кожей. Глаза заволокло туманом.
Тем не менее, сражался он храбро, и никто из публики, должно быть, не понял, что произошло между ним и Хэдоном. Затем, наверное, заметили лишь, что Хэдон перешел в наступление, что он парировал каждый удар Хевако, что он трижды пробивался сквозь оборону и нанес ему глубокие раны, одну справа по ребрам, другую по ребрам слева и на правом плече.
Неожиданно Хевако сделал три шага назад, поднял высоко меч над головой и с криком ринулся на Хэдона. Хэдон, шагнув вперед, выставил лезвие меча против мощного клинка Хевако, и резко отведя его в сторону, еще раз воткнул оружие в основание горла Хевако. Схватившись руками за горло, приземистый буйволоподобный человек отшатнулся назад, из разжавшихся рук выпал меч. Нога Хэдона скользнула вперед и наступила на меч Хевако. Толпа шумела и радостно приветствовала его, хотя многие свистели и шикали. Очевидно, кое-кто из зрителей почувствовал в том, как Хэдон нанес свой колющий удар, нечто неспортивное. Такое можно было видеть редко. Однако профессионалы посматривали на Хэдона с одобрением и говорили о его необычной технике. Никто из них не допускал, что их могли бы достать без защиты таким же приемом, но признавали, что в данном состязании использование его оправдано. В конце концов, Хевако был любителем.
Его ожидала участь вскоре стать мертвым любителем. Он стоял у края окружности, тяжело дыша и покрываясь испариной так, что пот градом катился на ноги, одной рукой Хевако прижимал кровоточащую рану, в глазах отражалась боль.
Наконец, он произнес хриплым голосом:
— Итак, ты выиграл, Хэдон?
— Да, ответил Хэдон. — И теперь я должен убить тебя, как того требуют правила. Ты меня прощаешь, Хевако?
Хевако произнес слабым голосом:
— Я вижу тебя, Хэдон.
Хэдон спросил:
— Что? Видишь меня?
— Да, — сказал Хевако. — Я вижу тебя и твое будущее. Сисискен открыла мои глаза, Хэдон. Я вижу тебя во времени, которое далеко отстоит от сегодняшнего, но не настолько далеко, чтобы ты стал стариком. Ты будешь жить и после того, как пройдет твоя юность, но стариком тебе не быть никогда. Твоя жизнь окажется неспокойной. И ты много раз позавидуешь мне, Хэдон. Еще я вижу… я вижу…
Хэдон почувствовал озноб, будто это душа Хевако покинула тело и проследовала мимо. Но Хевако еще был жив. Толпа кричала и требовала, чтобы Хэдон нанес удар, а рефери жестом подавал ему знаки — завершить поединок.
— Что ты видишь? — спросил Хэдон.
— Только тени, — ответил Хевако. — Тени, которые и тебе явятся в ближайшем будущем. Но послушай, Хэдон. Я вижу, что ты никогда не станешь королем королей. Хотя ты сегодня и победил, тебе никогда не сидеть на троне правителей Кхокарсы. Я вижу тебя далеко отсюда, Хэдон, и женщину со светлыми волосами и глазами странного фиалкового цвета и…
— Бей, Хэдон! — закричал рефери. — Король и королева в нетерпении; они уже дважды подавали знаки, что тебе следует нанести удар!
— Ты простишь меня, Хевако? — спросил Хэдон.
— Никогда, — прозвучал ответ Хевако. — Моя кровь на твоей голове, Хэдон. Моя душа принесет тебе несчастье и жестокий конец, Хэдон.
Хэдон ужаснулся, а рефери прокричал:
— Это не слова бойца и героя!
Хевако слабо улыбнулся:
— Мне то что за дело ?
Хэдон шагнул вперед и нанес косой удар Каркеном, голова Хевако упала и покатилась по платформе и почти докатилась до края, но в последний момент ее ухватил за волосы рефери. Тело поверженного повалилось вперед, из шеи фонтаном ударила кровь и хлестнула на Хэдона. Хэдон закрыл глаза, чтобы вытерпеть это, а когда он открыл, ему показалось, что он увидел, как что-то маленькое и темное вспыхнуло и соскочило с трупа и упало возле края платформы. Но, конечно же, это был всего лишь плод его фантазии. По крайней мере, он надеялся на это.
Затем вышли жрицы с ведрами воды, чтобы смыть кровь с победителя, ополоснуть платформу и произнести очищающие слова.
7.
Назавтра проводились церемонии последних похорон. Хотя Хэдону вовсе и не хотелось совершать жертвоприношение Хевако, но все же пришлось. От него этого ожидали, но было еще нечто более важное: если бы он не позаботился о пролитии крови быка для того, чтобы напоить погибшего соперника, за ним бы постоянно стала охотиться душа Хевако, и неудачи и ранняя смерть стали бы его уделом. У Хэдона не хватило бы собственных денег, чтобы приобрести хорошего быка, но поскольку ему очень скоро предстояло стать королем, не составило труда получить кредит.
И действительно, многие горели желанием дать ему денег, хотя было очевидно, что они ждали от него благосклонности после того, как он займет трон. Хэдона осаждали люди, жаждавшие его расположения, молившие его о справедливости, которую он не был в состоянии дать им, и просто желавшие прикоснуться к нему, ибо это могло принести удачу, а также верившие, что дотронувшись до него, они исцелятся от болезней. Хэдон удалился в бараки, но шум преследовал его…
Пришли официальные представители, которым предстояло подготовить победителя Игр к предстоящим церемониям. Они рассказали, как он назавтра должен будет пройти во дворец, в какую одежду облачиться, какие произнести традиционные слова и сделать жесты.
Мокомгу, гофмейстер королевы, также сообщил ему о том, какие ограничения будут наложены на него на ряд грядущих лет.
