должен пропустить ежемесячный обед с друзьями, а потом выдумывать новый вариант для хозяев. Вряд ли кого-то удовлетворили его доводы, но, по крайней мере, они были куда правдоподобнее истинной причины!
После пяти дождь на несколько часов прекратился, облака немного поредели. Затем вновь сгустились тучи, сверкнула молния, раздались первые раскаты грома. Еще полчаса, и хлынул самый настоящий ливень.
Все передачи по радио были посвящены сообщениям о потерянных жизнях и причиненных наводнением разрушениях. Страшные новости прерывала лишь рок-музыка.
Более двух тысяч зданий покинуты жильцами из-за угрозы разрушения. Большинство каньонов закрыли даже для тех, кто там жил. Небольшие речки и ручейки, струящиеся вниз по холмам, стали бурлящими потоками. В долине Сан-Фернандо вода зачастую доходила до колен.
Деловая жизнь замерла; пришлось отменить большую часть автобусных маршрутов. Губернатор вынужден был в конце концов объявить три округа зонами бедствия.
Налогоплательщики требовали усмирить стихию; страховой агент застрелен в упор разъяренным человеком, дом которого накрыла лавина селя.
В гастрономах начали исчезать продукты. Обнаружили загрязнение питьевой воды, канализационные трубы оказались забиты. Несмотря на почти беспрерывные ливни, бушевали пожары. Одна пожарная машина, спешащая на вызовы по двадцать раз в день, провалилась в огромную яму, созданную потоками, льющимися с холмов. Люди сумели спастись, но машину вытащить не удалось.
Перед самым уходом Аккерману позвонила Венди.
Вечеринку пришлось отменить, хотя большинство гостей, приглашенных на ежемесячную встречу фэнов и «сочувствующих», жило на расстоянии нескольких миль от места сбора. На самом деле сделать это следовало раньше, но хозяйка дома отличалась редким упрямством.
Форри облегченно вздохнул. Вранье ложилось тяжким бременем на его чистую душу. В то же время он презирал себя за такое чистоплюйство. Действительно, почему он должен беспокоиться из-за какой-то вечеринки, когда от того, что он и друзья-токи совершат нынешним вечером, зависит судьба всего мира? Но он все равно беспокоился.
Хиндарф вел грузовик. Он пробивался вперед с большим трудом: вода временами поднималась выше колес машины. На пересечении Сансет и Беверли-Драйв он подогнал свой грузовик к обочине. Через пять минут взвизгнули тормоза. Прибыл полуприцеп с автофургоном.
Они выбрались из грузовика и по щиколотку в воде поплелись к фургону, цепляясь друг за друга, чтобы течение не сбило с ног. Мимо пронеслось бревно, служившее, судя по всему, стойкой для доски объявлений.
Задень оно кого-нибудь, наверняка сломало бы ногу.
В автофургоне разместилось человек двадцать. Задние двери захлопнулись, машина рванула с места. Высокое шасси и могучий мотор позволяли прорываться вперед там, где обычный легковой автомобиль скрылся бы под водой.
По пути Хиндарф инструктировал их. Наверное, все, за исключением Форри, уже знали всё о предстоящем, но Хиндарф добился, чтобы его слушали. На напутствие ушло минут пятнадцать; еще десять минут потратили на то, чтобы надеть ласты, натянуть гидрокостюмы, прикрепить баллоны и маски. Форри запротестовал, — ему никогда не приходилось заниматься подводным плаванием, — но его успокоили, объявив, что погружение продлится не больше одной минуты. Костюмы предназначались для того, чтобы не переохладиться в ледяной воде.
Фургон остановился на крутом склоне, двери раскрылись. Специально для Форри на землю спустили небольшую лестницу. Остальные спрыгивали вниз. Они находились в Топанга Кэньон, перед самой дорогой, ведущей к жилищу огов. Бурлящий там буроватый поток соединялся с другим, — вода по щиколотку, стекавшим с Топанга. Форри был рад, что надел костюм и ласты, а тяжелый баллон помогал оставаться в вертикальном положении. Но он боялся, что не сможет подняться по склону. Он так и сказал Хиндарфу.
— Сможете, сможете! — заверил тот его. — Надевайте маску и дышите через мундштук.
— Как, прямо сейчас? — спросил заинтригованный Форри.
— Прямо сейчас.
Аккерман повиновался; первая же порция воздуха дала необыкновенный прилив энергии. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким бодрым, разве что в детстве. Все тело налилось силой, а на душе стало так радостно, что хотелось смеяться и петь. Конечно, с зажатым в зубах мундштуком это было невозможно.
— Возможно, завяжется борьба, — сказал Хиндарф. — Парообразный допинг в воздухе, который вы вдыхаете, даст заряд энергии. Эффективно, но, к сожалению, недостаточно долго.
Они зашлепали ластами по покрытой водой дороге.
'В этих скользких костюмах, в масках, с аквалангами мы похожи на венериан', — подумал Форри. Общее впечатление усиливали трезубцы и гарпуны в руках у некоторых участников похода. Дождь вновь усилился, вокруг разлилась непроглядная темнота, и он представил себя первопроходцем, бредущим по неведомой планете; чужое небо окутано тяжелыми грозовыми тучами.
Чтобы добраться до поворота, откуда хорошо просматривался дом, предстояло преодолеть очень трудный участок холма. К их счастью, то Фут то там росли кусты, помогавшие взобраться на крутой подъем, скользя ногами по размокшей земле. Только теперь Форри смог понастоящему оценить все преимущества своего одеяния, дававшего возможность остаться сухим и чистым. Он почти не ощущал порции наркотика, да и сердце никак не реагировало на перегрузки.
Наконец, то и дело скользя и падая, группа добралась до вершины. Находящееся справа возвышение укрывало их от обитателей дома; правда, засевшие там враги все равно не смогут разглядеть их в такой темноте, подумал Форри.
Хиндарф повел их в обход возвышения. Наконец участники похода остановились возле высокой каменной стены, обвитой колючей проволокой. Токи быстро собрали длинную лестницу и приставили ее в нужном месте. Хиндарф предупредил, чтобы никто не касался проволоки, — сквозь нее пропущен ток высокого напряжения. Они по одному подходили и перебирались на противоположную сторону.
За стеной был фруктовый сад, раскинувшийся на сотни ярдов. Казалось, он протянулся до самой линии горизонта.
Лестницу быстро разобрали и спрятали в кустах. Уверенно пробираясь между деревьями, сквозь густые заросли, Хиндарф подвел их к новому холму. Подъем здесь облегчали крутые ступеньки. Когда включили фонарики, обнаружилось, что они сделаны из темно-красного камня.
Такая беспечность может выдать участников похода с головой! Форри высказал свои опасения вслух, но Хиндарф успокоил его. Свет, который испускают фонари, — невидим; Аккерман разглядел его благодаря очкам со специальными стеклами. Оги не способны обнаружить подобные лучи, добавил Хиндарф.
Группа поднялась на вершину. Примерно в пятидесяти ярдах они увидели четко вырисовывающийся черный силуэт дома. Здание было погружено в темноту; лишь полоска света выдавала присутствие жильцов. Хиндарф не мешкая двинулся к узкому плавательному бассейну.
Переполнявшая его после дождей вода затопила цементные дорожки и внутренний дворик, разлилась даже по темно-красному камню ступенек.
Здесь Форри получил от Хиндарфа новые инструкции.
Потом все по железной лестнице спустились в бассейн.
Приставленный к землянину ток помогал ему идти.
На миг Форри полностью ослеп и потерял ориентацию. Но вот рядом вспыхнул свет; он различил впереди своего помощника с фонарем, ласты Хиндарфа.
Участники похода проплыли весь шестидесятифутовый бассейн под водой, старательно прижимаясь ко дну.
Форри успел разглядеть нанесенные на него странные изображения. Грифоны, оборотни, другие твари, наполовину успевшие принять человеческий облик. Безногий дракон, петух с крыльями-плавниками и клювом-фаллосом, скат, у которого на месте рта — начисто выбритая вагина, страшный краб, оседлавшая его обнаженная женщина, щеголявшая рыбьими головами вместо грудей. За ней смутно виднелось что-то
