той части коридора. Увидев его позади сестры, Теотормон должен был наброситься на Валу спереди. К тому времени Вольф выбрался бы из-под тахты и пришел на помощь братьям.
В нескольких шагах от алмазной люстры Вала остановилась, и Теотормон тут же замер на месте.
— Ладно, мой гадкий братец, кажется, ты выполнил свою часть сделки.
Он кивнул и быстро спросил:
— Так где звездолет?
Теотормон сделал еще один робкий шаг, надеясь, что она тоже подойдет поближе. Однако Вала стояла неподвижно. На ее лице появилась злая улыбка.
— Вход в него — по другую сторону этого зеркала в форме розы. Ты давно мог бы войти в него и оставить меня умирать. К счастью, ты не знал о нем, безмозглая мерзость!
Теотормон зарычал и прыгнул на нее. Лувах выскочил из-за статуи, но столкнулся с Хрисеидой. Вольф выкатился из своего тайника, вскочил на ноги и устремился к Вале.
Она вскрикнула и вытянула правую руку ладонью вперед. Из центра ладони вылетел ослепительно белый луч, не толще вязальной спицы. Она повела рукой влево — луч чиркнул по шее Теотормона, и у него отвалилась голова. Секунду тело стояло, бурая кровь фонтаном била из шеи. А потом обезглавленный труп рухнул на пол.
Вольф резко остановился и, как сбитый с ног полевой игрок, кубарем покатился к ногам Теотормона. Услышав проклятие Луваха, которым тот выдал себя, столкнувшись с Хрисеидой, Вала обернулась. Вероятно, она подумала, что он подошел к ней ближе всех, и у нее еще будет время разобраться с Робертом.
Хрисеида среагировала молниеносно. Как только голова упала и покатилась, она спряталась за статую, и луч Валы лишь отщепил кусок от пьедестала. Спасаясь от выстрела, Лувах на бегу пригнулся. Вала ловко отпрянула в сторону и нанесла ему удар ребром левой ладони. Лувах свалился на пол и потерял сознание.
Она могла убить его своим крошечным лучеметом, вживленным в плоть ладони, но почему-то не сделала этого. Возможно, Вала хотела сохранить ему жизнь, чтобы потом подвергнуть пыткам, — вполне в духе властителей.
Роберт беспомощно лежал на полу — вернее, Вала считала его беспомощным. Она подошла к нему и засмеялась.
— А сейчас я тебя убью, — сказала она. — Ты так опасен, что тебя нельзя оставлять в живых.
— Но я еще не мертв! — закричал Вольф.
Схватив окровавленную голову Теотормона, он швырнул ее в Валу и, вскочив на ноги, рванулся вперед. Вольф знал, что это ему ничем не поможет, но надеялся на какую-нибудь случайность.
Сестра подняла руку, защищаясь от ужасного снаряда. Луч раскроил голову пополам. Потом, скользнув по потолку, луч пробежал по массивной цепи из золотистого сплава, и полутонная алмазная люстра обрушилась прямо на Валу, едва не задев Вольфа.
Но тот успел отпрыгнуть в сторону.
Вала смотрела на него снизу, в глазах ее еще теплилась жизнь. Руки и тело злодейки придавило алмазом; по полу растекалась лужица крови.
— Тебе… удалось это, брат, — тихо выдохнула она.
Хрисеида выскользнула из-за статуи, и бросилась в объятия Роберта. Рыдая от счастья, она прижалась к его груди. У Вольфа перехватило дыхание. О, как он понимал ее чувства! Но надо было действовать.
Поцеловав Хрисеиду несколько раз, он прижал ее к себе, затем отстранился.
— Нам нужно выбраться отсюда, пока есть возможность. Нажми на третий завиток в левом верхнем углу зеркала.
Она нажала, и зеркало повернулось. Вольф взвалил на плечи бесчувственного брата и пошел к потайному ходу.
— Роберт! — воскликнула Хрисеида. — А что же будет с ней?
Он остановился.
— С ней?
— Неужели ты так и оставишь ее? Ей же больно! И неизвестно, сколько продлятся ее муки, прежде чем она умрет.
— Ну и что? — Ответил он. — Она это заслужила.
— Роберт!
Вольф вздохнул. На секунду он снова стал властителем, и в нем вновь заговорил Ядавин.
Он положил Луваха на пол и направился к Вале. Вдруг ее рука шевельнулась, часть отколотого алмаза упала на пол. Роберт подскочил к сестре и сжал ее запястье как раз в тот момент, когда из ладони вырвался луч. Он выкрутил руку так сильно, что затрещали кости. Вала вскрикнула от боли и умерла: направленный Робертом луч рассек ее пополам.
Вскоре Вольф, Хрисеида и Лувах перебрались на космический корабль. Звездолет поднялся по стволу пусковой шахты на вершину дворца и устремился к вратам, спрятанным в горах планеты кенготемпусов. И только тогда Хрисеида поведала Роберту о том, как Вале удалось выманить ее из родного замка и перенести в этот мир.
— Меня разбудил гексакулум, — рассказывала она. — Ты еще спал. Голос Валы предупредил, что, если я попытаюсь разбудить тебя, ты будешь убит самым страшным образом. Но Вала сказала, что я могу спасти тебя, беспрекословно выполнив все ее инструкции.
— Ты просто не знала о ее подлой натуре, — сказал Вольф. — Если бы она могла мне как-то навредить, то сделала бы это без промедления. И мне кажется, в тот момент ты перепугалась за меня. Прекрасно понимая, что ее слова могут оказаться пустой болтовней, ты все-таки не решилась рисковать моей жизнью.
— Да. Я хотела закричать, но испугалась, что она может исполнить свои угрозы. Я так боялась за тебя, что совсем потеряла голову. И мне пришлось войти в указанные ею врата, которые вели на нижний уровень нашей планеты. Перед уходом по ее приказу я отключила систему тревожной сигнализации и забрала рог. Вала встретила меня в пещере по другую сторону врат. Мы прошли в поджидавший нас гексакулум и оказались в этой вселенной. Остальное ты уже знаешь.
Роберт передал управление Луваху, после чего обнял и поцеловал Хрисеиду. Она заплакала, и у Вольфа тоже навернулись слезы на глаза. Его переполняла радость от того, что он вернул ее живой и здоровой; от того, что кончилась невероятно напряженная битва за жизнь любимой женщины. Но это были и слезы скорби по погибшим братьям и сестре. Облик взрослых и безжалостных властителей рассеялся в небытии минувших дней, и он снова видел их детьми, с которыми провел лучшее время жизни. Он оплакивал светлые чувства и взаимную детскую любовь. Он горевал о потере близких, которые так и не стали близкими.
