которые ставят диагноз и лечат болезни. Они принимают излучение всех плохо функционирующих и больных органов и посылают волны, которые подавляют или уничтожают недуг. В этом процессе нет ничего сверхъестественного. Он происходит в соответствии с законами материалистической науки.
Я предполагаю, что, когда Отец прилетел сюда, он отлично знал, что деревья приводят в экстаз, и он просто подстраивался под волны, испускаемые ими в момент оживления. Но после стольких лет одиночества, проведенных в состоянии почти не прекращающегося наркотического блаженства, он внушил себе, что это он вдыхает в животных новую жизнь.
Существует еще несколько вещей, которые стоит обдумать. Например, как он поймал наш корабль?
Я не знаю. Может быть, он узнал о гипертрансляторах от спасшейся с «Хойла» женщины и таким образом смог настроить свои мозговые импульсы, чтобы воспрепятствовать работе белкового банка данных. Он мог усилить эти импульсы, заставив половину желейных деревьев планеты непрерывно работать в качестве источника силовых полей, создав ловушку, в которую обязательно попадет какой-либо проходящий мимо корабль.
– А что же случилось с его кораблем? – перебил Ту.
– Если мы оставим «Чайку» на десять тысяч лет под дождем и солнцем, что от нее останется?
– Кучка пыли. А может, и меньше.
– Правильно. Как я подозреваю, Отец прилетел сюда на корабле с отменной лабораторией. Его наука была в состоянии изменять гены, и он, используя свои инструменты, превратил деревья этой планеты в желейные. Это также объясняет, как ему удалось изменить генетический код животных, так чтобы убрать все следы эволюции, сделав их абсолютно совершенными созданиями.
Низенький человек в маске сел. Поднялся епископ. Задыхаясь, он произнес: – Признавая ценность твоих исследований и догадок, доказывающих, что могущество Отца не опирается на духовность, – и, по справедливости нужно сказать, что ты, похоже, прав – я все еще считаю необходимым принять предложение Отца.
Маска Кэрмоди съехала влево.
– Что?
– Да. Мы должны передать Церкви этот чудесный инструмент, который, как и все в этом мире, может служить как добру, так и злу. Совершенно необходимо, чтобы именно Церковь обрела контроль над ним, ибо тогда она удержит тех, кто захочет злоупотребить могуществом, станет сильнее и привлечет больше людей в свое лоно. Или ты думаешь, что вечная жизнь не окажется неотразимой приманкой?
Ты только что сказал, что Отец обманул нас. Я же говорю, что нет. Он ни разу не говорил нам, что его могущество чисто духовное Может, будучи представителем чуждой нам расы, он не знал, на сколько мы непонятливы; может, он был уверен, что мы поймем как он действует.
Как бы то ни было, это не есть суть моего тезиса. Суть в том, что мы должны взять Отца с собой и передать его Церкви, которая решит, принимать его или нет. В этом нет никакого риска, ибо О: будет один среди миллиардов. Но если мы оставим его здесь, нас упрекнут или даже накажут за то, что мы были настолько трусли вы, что отвергли его дар.
Я останусь здесь, даже если мотивы моих поступков будут пол вергнуты сомнению теми, у кого нет ни малейшего права судить меня. Я – инструмент в руках Господа, такой же, как и Отец; будет правильно, если мы оба будем использовать все свои возможности; Отец же, будучи изолированным здесь, не приносит никакой пользы ни Церкви, ни человечеству; я же поборю свой страх перед одиночеством, оставшись здесь, и буду ждать вашего возвращения с мыслью, что я подобен слуге – находящему радость в исполнении долга.
– Радость! – вскричал Кэрмоди. – Нет. Я требую, чтобы мы отказали Отцу раз и навсегда. Но я очень сомневаюсь, что он дас нам покинуть планету; он будет рассчитывать, что, побоявшись остаться здесь до конца жизни, а затем умереть – ибо он не воскресит нас, если мы не ответим «да», – мы согласимся взять его на борт. И он позаботится, чтобы мы оказались запертыми на корабле: иначе нам будет угрожать вызывающее панику излучение или нападение его зверей. Но поживем – увидим.
Вот что я хочу узнать у тезиса: почему мы не можем просто отказать ему и предоставить решение проблемы какому-нибудь другому кораблю? Ведь с помощью своей ловушки он может легко поймать еще один. Или, возможно, когда мы вернемся домой, сюда на разведку отправится правительственный корабль.
– Отец объяснил мне, что мы – его единственный реальный шанс. Ему может понадобиться еще десяток тысяч лет, чтобы снова поймать корабль. Или целая вечность. Вы знаете, что перемещение корабля из одной точки нормального пространства в другую, с точки зрения стороннего наблюдателя, происходит мгновенно. Теоретически происходит вращение плоскости координат пространства вокруг особой оси, и корабль, не затрачивая времени, перемещается из пункта отправления в пункт назначения. Как бы то ни было, имеет место эффект распространения комплекса электромагнитных полей, соответствующих кораблю, проявляющихся в шести точках, начиная со стартовой, которые располагаются на прямой, перпендикулярной к траектории, со все увеличивающимися расстояниями.
Эти проявления называют «призраками». Они не видны глазу, ни один человеческий инструмент не может их зафиксировать. Существование этих «призраков» вытекает из уравнений Гизо, которые объясняют, каким образом электромагнитные волны могут распространяться быстрее скорости света, хотя еще Аушвейг доказал, что Эйнштейн ошибался, считая скорость света предельной.
Если мы проведем прямую линию между Вайлденвули и Иггдрасилем, мы заметим, что Прорва не лежит на ней, что она находится в стороне. Но поскольку она лежит на перпендикуляре к ней, здесь как раз проявляется один из «призраков». Электромагнитная сеть, запущенная деревьями, поймала его и «заморозила». В результате «Чайку» буквально притянуло к Прорве вместо Иггдрасиля. На какую-то долю миллисекунды мы, вероятно, показались в пункте назначения, а затем были переброшены сюда. Конечно же, мы этого не заметили, так же как никто на Игг-драсиле не заметил нас.
Рейсы между Иггдрасилем и Вайлденвули нерегулярны, кроме того, «призрак» должен точно совпасть с фазами поля, иначе он проскочит между импульсами. По этим причинам его шансы поймать еще один корабль весьма невелики.
– Да, и именно по этой причине он не отпустит нас. Если мы улетим без него, то сюда пришлют крейсер с защитным полем, способным нейтрализовать действие деревьев. Итак, мы – его единственная надежда. И все же я говорю «нет», даже если нам придется навсегда застрять на этой планете.
Беседа в таком духе продолжалась еще часа два, пока Ту не потребовал окончательного решения.
– Итак, Мы выслушали мнения обеих сторон. Антитезис указал на опасность превращения человечества в кучку бесплодных псевдобогов, подверженных анархии.
Тезис утверждает, что опасность состоит в отказе от подарка, который может сделать Церковь всеохватывающей и всемогущей, ибо в ее руках в буквальном смысле слова будут ключи от жизни и смерти.
Тезис, ваше окончательное решение.
– Я настаиваю на принятии предложения Отца.
– Антитеза.
– Нет. Отказать.
Ту положил свои большие костлявые руки на стол.
– Как Арбитр и судья я согласен с антитезой.
Он снял маску. Остальные, словно нехотя расставаясь с анонимностью и возможностью не брать на себя ответственность, медленно последовали его примеру. Злобно глядя друг на друга, они не обращали внимания на громкое покашливание капитана. Вместе с масками с их лиц исчезло выражение братской любви.
– По справедливости я должен подчеркнуть одну вещь, – сказал Ту. – Как мирянин и последователь Церкви я должен согласиться с решением Совета и отказать Отцу в месте на корабле. Но как капитан корабля Компании Саксвелла, во время непредвиденных посадок я обязан принимать на борт всех жителей планет, по желавших уехать, при условии, что они заплатят за билет и на корабле окажется для них место. Таков закон Сообщества.
