— Ах ты, хитрый, пронырливый сукин сын!
Фиск вставил кабель на место и вернулся к передней панели. На сей раз индикатор не загорелся.
И Карфакс стал незрячим, глухим, безъязыким, лишенным всех ощущений, кроме мысли. И безмолвного вопля ужаса, отдающегося эхом из ничего в ничто.
Фиск был прав. Нет слов, способных описать, что такое быть рэмсом.
Он представлял себе неописуемое нечто, погруженное в ничто.
А затем он стал чем-то понятным.
Он снова мог видеть, слышать, обонять и осязать. Сидящая напротив него за столом миссис Вебстер кричала, и остальные тоже кричали или вскакивали со своих мест. Он посмотрел вниз. Его голые груди были большими и округлыми. Их соски толщиной с кончик большого пальца выкрашены в желтый цвет. Юбка колоколом на неокритский манер.
— Оно вошло в тебя, Шегети! — взвыл мужчина.
Карфакс был не настолько, туп, чтобы не сообразить, что произошло.
Миссис Вебстер была права. Хватка ослабела — и он устремился прямиком в психическую конфигурацию ее сеанса, ментальный аналог МЕДИУМа. Словно поток электронов, он выбрал путь наименьшего сопротивления. Дыра в напряжении, как туннель, привела его на землю, в ее присутствии он совершил квантовый скачок из своего мира в вэмс и обратно в свой мир.
Миссис Вебстер уже не кричала. Она стояла и смотрела на него.
— Ты показался мне знакомым, — сказала она. — Ты злой дух?
— Не более, чем любой человек, — ответил он. — Принесите мне телефон и соедините с сенатором Лангером.
