– Отчего это происходит? – спросила я.
Она отвела взгляд:
– Это... что-то вроде пещеры внизу, Диана. Вода попадает в нее с большими волнами, когда идет высокий прилив, как сейчас, потом под давлением воздуха она выходит из пещеры, выбрасывается через... ну, скажем, через нечто похожее на трубу. Они называют это вентиляционной трубой.
Я подозрительно посмотрела на нее:
– Это не может быть... тот подвал, о котором ты рассказывала?
– Ну да, – неохотно согласилась она, – он и есть. Не хотела тебя пугать. – Она вздрогнула. – Уф! Ну и вид! Мне это место всегда действует на нервы. Была здесь всего три-четыре раза и не могла дождаться, когда уеду. Почему бы тебе не попросить старуху Рэтбоун дать тебе другую комнату?
Я посмотрела в коридор через раскрытую дверь и покачала головой:
– Я спросила из простого любопытства. Комната удобно расположена, рядом с моими подопечными. По крайней мере с одной из них. – Я взглянула на Молли: – Где находится комната Марты Уорбартон?
– Первая дверь слева, когда входишь в коридор, мисс Монтроуз. Но у нее, как и у мистера Дэвида, там несколько комнат. Миссис Уорбартон проводит в своих апартаментах почти все время. Раньше мы с Брайеном помогали ей спускаться вниз в кабинет, но на этой неделе сегодня она впервые спустилась, бедняжка!
– Что нисколько не смягчило ее нрав, а, Молли? – Бэт с усмешкой посмотрела на служанку.
Та вспыхнула и с трудом выдавила улыбку.
– Ей нездоровилось сегодня утром. Боль делает ее... нетерпимой, – она быстро взглянула на меня, – вот и Брайен идет с вашими вещами, мисс.
Брайен оказался довольно красивым малым лет двадцати с небольшим и был одет в нечто напоминающее белую униформу санитара поверх темных брюк.
– Привет, Кен, – сказала Бэт.
– Здравствуйте, мисс Свенсон, – отозвался он весело; светловолосый, веснушки усыпали лицо с курносым носом и широкой заразительной улыбкой. – Миссис Рэтбоун сказала, что миссис Уорбартон- старшая хочет видеть вас в библиотеке сейчас же. – Он с симпатией взглянул на меня. – Я бы не стал задерживаться на вашем месте. Приходилось видеть ее в лучшем расположении духа, чем сегодня.
– Сначала познакомься с мисс Монтроуз, Кен, – сказала Бэт. – Она мой друг, и я прошу тебя присмотреть за ней ради меня. Диана, это Кен Брайен. Его родители – мои соседи в Тригони.
– Здравствуй, Кен. – Мы пожали руки под внимательным взглядом Молли Уотерс. Наверное, у них роман, улыбнувшись про себя, решила я, и мы отправились в библиотеку вместе с Бэт.
Несмотря на мрачные рассказы Бэт Свенсон о прошлом 'Вороньего Гнезда', я невольно отметила, что дом производит благоприятное впечатление и прекрасно содержится, а люди в нем такие же, как везде. Прошли столетия с тех пор, как Уорбартоны занимались грабежами и пиратством. Пусть даже в 'Вороньем Гнезде' и правда совершались убийства и насилие. Века миновали с тех пор, как эта адская труба под моим окном выбрасывала мертвые тела в море...
В коридоре я замешкалась и остановилась у двери комнаты Робин.
– Диана, ты уверена, что хочешь этого? – В голосе Бэт звучало беспокойство.
– Не вижу причины откладывать.
– Ну, видишь ли, Марта не из тех женщин, которые привыкли ждать.
Я открыла дверь. Комната была обставлена как детская: со сказочными персонажами и толстыми кроликами на обоях. За стеклянной дверцей шкафа сидели мягкие игрушки. Комната больше подходила для четырехлетнего ребенка, чем для девочки, лежавшей на кровати у стены. Она спала крепким сном, одна рука лежала поверх одеяла, масса золотистых локонов разметалась вокруг тонкого личика на подушке. Кожа почти прозрачная, что свойственно хронически больным детям.
Неожиданно жалость охватила меня, не знаю почему. Я видела много детей гораздо более несчастных. Но ее невинный вид и печальное выражение милого спящего личика тронули мое сердце. Я медленно закрыла дверь.
– Ты не напугала ее? – с тревогой шепотом спросила Бэт.
– Она спит, – коротко ответила я. Бэт смотрела на меня с любопытством несколько мгновений, потом молча кивнула.
Мы двинулись дальше, и я подумала, что надо держать себя в руках, не давать воли эмоциям. В госпиталях у меня было слишком много работы и не оставалось времени для жалости, за исключением особых, редких случаев. Жалость может быть опасна. Симпатия, стремление разделить тяжелую ношу больного может быть пагубна для медработника.
– Она красивая, правда? – тихо спросила Бэт. – Немного избалована. Но по природе очень милое невинное дитя, это сразу видно.
– Кажется, они обращаются с ней как с четырехлетним ребенком, хотя ей уже восемь. Это не приносит пользы.
Бэт улыбнулась:
– Это все Дэвид. Он очень хороший человек, Диана. Единственный из всех Уорбартонов, с которым я хорошо знакома, – остальные редко появляются в Тригони, и я не имею дел с ними. – Она на мгновение задумалась, потом продолжила: – Иногда мне кажется, что он хочет, чтобы она оставалась ребенком. Теперь его мир ограничен этой девочкой. Я даже не хочу представлять, что с ним будет, если с ней что-то случится. Поэтому Стенли и доктор Честер и организовали твой приезд сюда. Дэвид всегда восставал против семьи Уорбартонов, он безумно любил Линду, пока не родилась Робин. После этого он просто помешался на дочери. Тебе известно, что Робин была с Дэвидом в тот момент, когда они нашли мертвое
