стулья вокруг большого стола. На маленьком столике под портретом моей матери стояли в вазе цветы. Среди свежих красных роз я заметила одну желтую, видимо сорванную специально для меня, и, подойдя к вазе, осторожно вытащила желтый бутон из букета.
— У вас в комнате есть ваза, мадемуазель? — спросила меня через плечо мадам Ларре.
— Помню, что когда-то у меня была маленькая вазочка для одного цветка. Кажется, голубая. Ее подарила мне тетя.
— Такая ваза стоит в гостиной, — вмешалась Френсис. — Я могу вам ее принести.
— Нет-нет, все в порядке, — заверила я ее. — Я сама найду. А почему цветы стоят под портретом моей матери, а не на столе? — спросила я экономку. — Они бы там выглядели более эффектно.
— Большой стол должен быть свободным, — ответила она. — Кроме того, розы имеют важное значение. Особенно сегодня.
— Почему — сегодня?
— Сегодня годовщина смерти вашей матери, — напомнила мадам Ларре. — Красные розы всегда были ее любимыми цветами, вот почему они имеют важное значение, мадемуазель. Тем более, что вы здесь. Мадам Грассе попытается установить связь с вашей мамой, если это возможно. А сегодня и в вашем присутствии, как они считают, это не может не состояться.
— Если это возможно? — повторила я. — Вы верите, что мадам Грассе способна устанавливать контакт с мертвыми?
Экономка искоса взглянула на меня блекло-карими, ничего не выражавшими глазами:
— Я в это верю. Я видела однажды, как она это делала, года два назад. В подобное трудно поверить, вы же понимаете. Но я и раньше была свидетельницей того, как мадам Грассе пыталась связаться с умершими. Тогда происходили странные вещи, к которым ваша тетя отнеслась благосклонно, а я — нет. Однако два года назад в этой самой комнате мадам Грассе вдруг заговорила с нами голосом вашей матери и взглянула на нас ее глазами. Она рассказала нам все о вас в Бостоне, чего мы не знали.
Я в ужасе уставилась на нее:
— Что она сказала... обо мне?
— Что ваш отец этим летом умрет. Она знала, что должно было случиться. Она сказала, что вы так похожи на мать, что, когда смотритесь в зеркало, она глядит оттуда на вас. И еще мадам Грассе сказала, что мадемуазель Лиззи должна привезти вас в этот дом этим летом, потому что ваше место здесь. Вы — ее правая рука, заявила она.
Мадам Ларре говорила это так просто и искренне, что я во все глаза смотрела на нее.
— Вы шутите, — наконец прошептала я.
— Нет, мадемуазель, это правда. Устами мадам Грассе действительно говорила ваша мать. Клянусь вам. Как будто мадам Бернадетта на эти несколько минут полностью овладела ею. Потом мадам Грассе начала бороться с этим. Она боролась отчаянно. Было так ужасно наблюдать за нею и очень странно, потому что иногда мы слышали голос мужчины, очень тихий и непристойный. Затем мадам Грассе пронзительно вскрикнула и упала со стула как мертвая. Доктор Шиллер привел ее в чувство, но все случившееся в этот день сделало ее такой, какой вы увидите ее сегодня вечером. Она больше не может ходить.
— Невероятно! — будто со стороны услышала я свое восклицание.
— Мадемуазель! — За моей спиной раздался голос Денизы, и я повернулась:
— Да, Дениза?
— Пришел месье Фултон, хочет вас видеть. Он в гостиной с мадемуазель Лиззи.
Я последовала за ней в гостиную. Незнакомец разговаривал с моей тетей у окна в дальнем конце комнаты. Он был высокий, стройный, белокурый и поразительно красивый. Я никогда прежде его не видела. Когда я вошла, он говорил глубоким голосом:
— Конечно, мы с вами оба знаем, что подобные стигматы, имеющие сходство с ранами от гвоздей при распятии на кресте, не имеют ничего общего с экстрасенсорным восприятием или ясновидением. — У него был интересный голос. Его французский — безупречен. — Помню один случай, о котором я читал в Бостоне... — Он увидел меня и осекся.
— А, Меган! — сказала тетя и направилась в мою сторону. — Это мистер Фултон.
Я улыбнулась ему, когда он взял протянутую мной руку и слегка поклонился. Он тоже ответил мне теплой улыбкой.
— Мы прежде не встречались, — заметил он, отпуская мою руку, — но мой дядя довольно часто о вас говорил.
— Ваш дядя?
— Да. Джон Кэрзон.
— О, я не знала этого.
— Возможно, вы с мистером Фултоном предпочтете уединиться в кабинете, чтобы обсудить дела, — предложила Лиззи. — Там вам никто не помешает.
— Это не займет много времени, — заверил меня Дэнис Фултон. — У меня с собой один важный документ, который требует вашей подписи.
— Скоро начнут собираться гости, — напомнила Лиззи. — Мы подождем вас, а потом начнем сеанс.
Кабинет находился рядом с библиотекой, никогда еще там не бывала. Он оказался меньше, чем другие комнаты. На столе стояла пишущая машинка, у одной стены — современный железный шкаф для хранения документов. Я села и указала на стул своему спутнику.
— Не думала, что придется подписывать еще какие-то документы, мистер Фултон.
Мне казалось, что я все уже подписала до отъезда из Бостона.
— Да, — кивнул он, — практически все. Этот я привез с собой из банка. Он нуждается в вашей подписи. Но если честно, его легко можно было бы послать и по почте.
— Не понимаю, мистер Фултон...
— Мой дядя о вас очень беспокоится, — тихо сказал он.
— Почему он должен обо мне беспокоиться?
Молодой человек улыбнулся. У него была обаятельная мальчишеская улыбка.
— Сначала дело. Прочитайте и подпишите. Затем мы поговорим. О'кей?
Это был простой банковский документ, в соответствии с которым деньги, оставленные мне отцом, переводились на более доходный счет. Я подписала его и отдала Фултону. Он сложил листок и убрал обратно в конверт.
— Ну так что же вас сюда привело? — спросила я.
— Мой дядя подумывает в скором времени открыть офис в Галифаксе, Меган, — принялся объяснять Дэнис Фултон. — С каждым годом все больше и больше англичан приезжают в Новую Шотландию в отпуска и на каникулы, и многие из них покупают в этих местах собственность. Здесь для этого все условия: отличная рыбалка — лосось и форель, рай для спортсменов. Вы это знаете, Меган?
— Нет, не знала, — улыбнулась я ему. — Но вы что-то говорили о том, что ваш дядя беспокоится обо мне.
— Он только хотел, чтобы вы знали: если вам вдруг понадобится помощь друга — я совсем рядом. Только позвоните.
— Но почему мне должна понадобиться помощь? — удивилась я.
Фултон пожал плечами.
— Никогда нельзя предугадать, — загадочно ответил он. — Мало ли что может случиться, но... всегда приятно знать, что есть на кого положиться, если возникнет такая необходимость, не так ли? — Он наклонился вперед и облокотился на стол. Серые глаза пристально смотрели на меня. Нахмурившись, он отвел взгляд и спросил: — Меган, вы уверены, что счастливы здесь?
— А вы в этом сомневаетесь? — холодно поинтересовалась я. — В конце концов, это мой дом. Я родилась здесь.
— Но вам здесь н
— Во многих отношениях — да.
— Но не во всех?
Я пожала плечами:
