Неожиданный поворот событий.
— Почему же? Я ведь уже говорила, что с семнадцати лет не была на балах.
— Думаю, вам обязательно нужно научиться танцевать вальс.
Она усмехнулась:
— Мне это не нужно! Я согласилась пойти с вами в Воксхолл, но это вовсе не значит, что я готова ринуться в круговорот светской жизни. У меня нет времени на такую ерунду. Кроме того, я уверена, что мне не понравится.
— Вальс не может не понравиться, — заявил он.
Его рука вновь коснулась ее талии, и словно электрический разряд пробежал по ее телу. Она машинально подняла взгляд и тут же пожалела об этом. От его улыбки у нее захватило дух.
— Мы заключили сделку, — мягко напомнил он. — Я терпеливо сносил все ваши уроки счетоводства, милая леди. А теперь хочу поучить вас тому, чего вы не умеете.
— Прямо сейчас? — тихо спросила она.
— Да, — ухмыльнулся он. — Вы сразу научитесь. Она бросила взгляд на площадку, любопытство боролось в ней со стеснительностью.
— Я не переживу. Я буду выглядеть как дурочка.
— Никто вас не увидит. Мы будем одни, пока вы не выучите основные фигуры.
Она, смеясь, покачала головой:
— Я должна была догадаться! Вы собираетесь затащить меня в кусты и там учить танцевать вальс?
— Оставьте при себе свои подозрения, мисс Благоразумие! Так уж получилось, что прямо вот за этой стеной слева от вас, той самой, к которой крепится балкон, где располагается оркестр, находится площадка с фонтаном посередине. Музыка там слышна так же, как на танцевальной площадке, зато все остальные танцующие нас не увидят. Атак как вальс танцуют по кругу, мы можем танцевать вокруг фонтана. — Он прижал Оливию к себе, наклонился и прошептал ей на ушко: — Доверьтесь мне.
— С какой стати? — сухо спросила она, злясь на себя за то, что почти готова согласиться.
Он снова ухмыльнулся:
— Не хотите — не доверяйте. Но могу поклясться, что на сей раз мои намерения благородны. Мы не сделаем ничего предосудительного. Так могу я начать обучение?
Она внимательно смотрела на него, разрываясь между боязнью еще большего риска, чем тот, на который она уже пошла, и непреодолимым желанием последовать за ним, куда бы он ни позвал. Ее разум кричал ей о том, что этот мужчина опасен, что сам этот вечер таит в себе угрозу, что она играет со своим собственным сердцем, своим счастьем, возможно, даже со своим будущим, оставаясь с Джорджем наедине. Какой смысл обещать себе, что она будет держаться с ним начеку? Что она не будет слишком уж доверять ему? Что она не позволит чувствам затмить разум? Она уже не однажды обещала это себе, но обещания нарушала.
Уже много лет спустя она вспоминала эту минуту, которая, как ей казалось, навсегда изменила ее жизнь. Это был последний раз, когда она могла сказать ему «нет». Откажись она от одного этого танца, ее жизнь сложилось бы совершенно иначе.
Но она не отказалась.
Еще раз взглянув на танцующих, она представила себя среди них, облаченную в сверкающее платье. Глаза Джорджа улыбаются ей, его руки — направляют ее в летящем ритме музыки. Перед этим видением она не могла устоять.
— Спасибо, лорд Райвал, — спокойно сказала она. — Я согласна.
Глава 12
Он надеялся, что она не жалеет. Они свернули с главной аллеи, оставив позади огни и веселье Воксхолла, и попали в мир, созданный для них двоих. Она молча шла за ним, словно в трансе. Когда они подошли к площадке, тропинка резко сузилась, а макушки деревьев по обеим сторонам почти соприкасались. Теперь они не могли вдвоем идти по тропинке. Он взял ее за руку и повел за собой, другой рукой раздвигая ветки. На площадке, как он и обещал, игриво плескалась вода в фонтане, а звезды дарили свой яркий свет. Оливия остановилась и в радостном удивлении огляделась.
— Но… но это же чудесно, — произнесла она едва слышно.
Джорджу повезло: на площадке позади павильона не было ни души. Посередине, в чаше огромного фонтана, весело плескалась и переливалась вода, ее журчание, переплетаясь со звуками музыки, рождало новую, волшебную мелодию. Благоговение в голосе Оливии заставило его по-новому взглянуть на окружавшую их сказку. Он признал, что это место кажется поистине волшебным. Этот уединенный уголок, надежно укрытый за стеной от суеты и огней, околдовал и его. Оба поддались очарованию музыки, легкого ветерка, шумящего в листве, подобно флейте. Их окружал мир, принадлежащий им двоим. И сознание этого придавало особую острогу моменту.
Оливия направилась к фонтану, слегка покачиваясь в такт музыке, подняла голову, глядя на звездное небо, протянула руки и обернулась.
— Здесь просто чудесно, — повторила она, тихонько смеясь от радости.
Он улыбнулся. Охваченная восторгом, она выглядела так трогательно в своей беспредельной наивности. Значит, она ему все-таки доверяет. Странно.
— Я рад, что вам нравится, — просто сказал он. Оливия опустила руки и загадочно улыбнулась.
— Это лучший вечер в моей жизни, — призналась она. Потом рассмеялась и в замешательстве наморщила нос. — .Бог мой, я как неотесанная деревенщина! Выгляжу, наверное, настоящей дикаркой, особенно в обществе такого мужчины, как вы.
Он хотел отговориться вежливой ложью, но вовремя спохватился. Оливия не заслужила этого.
— Есть немного, — признался он, уверенный в том, что она заметит искорку смеха в его глазах. — Но это привносит новую струю. Отсутствие коварства придает вам особый шарм. Я, признаться, подумал, что вы разыгрывает спектакль.
Она немного расслабилась:
— К сожалению, нет! Я не умею притворяться, даже из вежливости. А в вас есть нечто такое… Вы как- то странно на меня действуете. Даже не знаю, чем это объяснить.
Он подошел к ней:
— Я пробуждаю в вас все самое худшее? Она засмеялась:
— Надеюсь, что нет. Но возможно, вы правы. Отчасти.
Он улыбнулся. До чего же она прелестна! Оливия грациозно облокотилась о чашу фонтана, волшебное платье переливалось, словно усыпанное бриллиантами.
— Оливия, если это худшее, то я бы не хотел увидеть лучшее.
— О чем вы?
— Помните, что вы мне недавно сказали? Небеса не для смертных.
Он взял ее руку, облаченную в перчатку, и галантно поцеловал ее пальцы.
— Думаю, вы мне льстите, — ответила она, вырывая руку. — Ладно, не важно! Оркестр снова заиграл. Если не возражаете, я бы хотела начать урок.
— Отлично. Начнем с немецкого или французского вальса?
— Я не знаю, в чем между ними разница, — сказала она, спокойно глядя ему в глаза. — Сами решайте.
У него перехватило дух. Атмосфера слегка изменилась. Он посмотрел на ее лицо, и вспышка желания прокатилась по его телу.
— Мне нравятся они оба.
— Тогда научите меня и тому, и другому. — Голос ее слегка охрип, и он с легкостью догадался о причине. Кровь быстрее заструилась по жилам. Она знает, что ступает на опасную стезю. Знает и все равно отдает себя в его власть.
Значит, она хочет его.
Она хочет чего-то, напомнил он себе, пытаясь взять себя в руки. Эта женщина сильно выигрывала в сравнении с пресыщенными кокетками. В отличие от скучающих жен, которые искали его общества, Оливия могла и не знать, что именно ей нужно.
Да и потом, хотеть — не значит позволить. Он должен добиться того, чтобы она согласилась. Прежде
