Если бы кто-то из гостей посмотрел сейчас в их сторону – а Натали весь вечер ловила на себе любопытные взгляды, – он бы заметил на ее лице скучающее выражение. По крайней мере она на это надеялась. На самом же деле никакой скуки она не испытывала. Напротив, сердце ее начинало учащенно биться всякий раз, когда Малком приближался к ней. А он подходил к ней сегодня вечером постоянно, с пугающей настойчивостью. Но если бы кто-то догадался о ее истинных чувствах, она бы сгорела от стыда. Вежливо улыбнувшись ему, она ответила, стараясь, чтобы голос ее звучал равнодушно:
– Благодарю вас, лорд Малком, но мне не хочется танцевать.
– Черт подери! – Он надул губы и сразу стал похож на обиженного ребенка. – Я устроил весь этот вечер только ради того, чтобы с вами потанцевать. Не заставляйте меня просить вас.
Натали открыла рот от удивления:
– Вы шутите?
– Нисколько! – выпалил он. – И поверьте, мне стоило больших трудов найти в этой Богом забытой дыре парочку скрипачей, которые более-менее умеют играть.
– Я бы с удовольствием сыграла на фортепиано.
– Вот еще! Тогда я вообще лишился бы возможности с вами танцевать. К счастью, инструмент так долго стоял без дела, что наверняка расстроен.
Натали с трудом сдержала улыбку. В глубине души ей было приятно, что он так постарался ради нее.
– Ловко вы все это проделали, – заметила она, восхищенно качая головой. – Я понятия не имела, что вы заранее запланировали танцы. Такое впечатление, будто они начались спонтанно. – Она кивнула на свою подругу, стоявшую на другом конце зала. – Взгляните на Энн Фарнсуорт. Как она просит скрипача сыграть еще один котильон. Я уверена, она считает, будто сама все это придумала.
– Вовсе нет, – упрямо возразил он. – Мне пришлось станцевать с ней первый танец, потому что она жена сквайра, но я с ума сойду, если после нее мне придется приглашать эту миссис Бисли, у которой изо рта торчат все зубы. Сжальтесь, мисс Уиттакер, потанцуйте со мной!
Натали засмеялась и поставила стакан на стол.
– Вы так мило меня просите, как я могу вам отказать?
– Вот и славно, – сказал лорд Малком, однако Натали уловила в его голосе насмешку.
Она легко положила затянутую в перчатку ладонь на его руку и постаралась скрыть приятное возбуждение, нахлынувшее на нее, под маской равнодушия, которую натянула на лицо, после чего последовала за ним к желающим потанцевать, уже выстраивавшимся в две линии. Естественно, ей ужасно хотелось потанцевать с Малкомом, просто она не знала, как это осуществить, не привлекая к себе внимания соседей, от любопытных глаз которых ничто не укроется. А вот сейчас удобный момент настал, ведь они будут танцевать контрданс, в котором задействована не одна пара, так что соседи вряд ли обратят на нее внимание. Во всяком случае, Натали хотела в это верить.
Как оказалось, это были чересчур оптимистичные надежды. Как только они с лордом Малкомом заняли свои места в танце, она убрала свою руку и улыбнулась присутствующим, стараясь охватить сияющей улыбкой каждого. Время от времени ей приходилось брать лорда Малкома за руку, как того требовал танец, однако она тут же напускала на себя равнодушный вид и старалась сохранять между собой и своим партнером приличное расстояние. Все эти меры предосторожности ее раздражали и не позволяли насладиться танцем. Но самое неприятное было в том, что ничего она этим не добилась, за ней все равно пристально наблюдали!
Краешком глаза она заметила, что те, кто не был занят в танце, бросали на нее понимающие взгляды, а некоторые дамы даже перешептывались. К концу танца щеки Натали пылали, и не только от усердия, но и от раздражения. Она сделала ошибку, приняв предложение лорда Малкома с ним потанцевать. Больше она ее не повторит.
Она отошла от него, стараясь, чтобы это движение выглядело естественно, а не нарочито, однако он последовал за ней. В отчаянии она встала в пару с Джаспером Фарнсуортом, пронеслась галопом мимо сэра Роджера де Коверли. Малком с миссис Бисли от нее не отставали. Когда танец наконец закончился, Натали, запыхавшаяся, взяла с подноса стакан с пуншем и направилась на террасу. Неожиданно Джаспер перехватил Малкома, но разговаривали они недолго, и вскоре тот отошел от приятеля и, словно выпущенная из лука стрела, устремился за ней. Уставившись в противоположную стену, Натали пила пунш, в глубине души желая провалиться сквозь землю.
Он остановился рядом. Натали холодно кивнула ему и вновь посмотрела на противоположную стену, с трудом сохраняя на лице скучающее выражение: глаза Малкома прожигали ее насквозь.
– Чего вы надеетесь добиться, ведя себя со мной так, словно мы незнакомы? – сердито спросил он. – Все гости прекрасно осведомлены о наших дружеских отношениях.
Лицо Натали стало не таким скучающим.
– В том-то все и дело, – сердито ответила она. – Сегодня вечером слишком многие с преувеличенным интересом следили за нами. Я не намерена давать им пищу для сплетен за утренней чашкой чая.
– Они будут обсуждать ваше высокомерное поведение и сделают из него именно те выводы, которых вы так хотите избежать.
В этот момент никто за ними не наблюдал, и Натали, воспользовавшись благоприятной возможностью, бросила на него хмурый взгляд.
– Непременно сделают, если вы по-прежнему будете уделять мне больше внимания, чем требуют приличия. Ради Бога, подойдите к викарию и поговорите с ним. Или с Гектором. С кем угодно, только не со мной.
– Но мне нравится разговаривать с вами, – жалобно произнес Малком. – И совсем не нравится – с Гектором.
Натали, которая в этот момент делала очередной глоток, поперхнулась. Малком тотчас услужливо постучал ей по спине. Она сердито взглянула на него и, откашлявшись, проронила:
– Благодарю вас. Вовсе не было никакой необходимости меня бить. Не могли бы вы все-таки вести себя так, чтобы на меня не обращали внимания?
В голубых, как льдинки, глазах Малкома появились веселые искорки.
– С этим я ничего не могу поделать, мисс Уиттакер. Сегодня все взгляды устремлены на вас, и я здесь ни при чем. Вы просто очаровательны.
Натали удивленно взглянула на него. Он что, издевается над ней? Похоже, что нет. В глазах его читалось искреннее восхищение. Вспыхнув, она вновь перевела взгляд на стакан с пуншем.
– Чепуха! – И сделала еще один глоток.
– И вовсе это не чепуха. Вы затмили всех дам, присутствующих в зале, своей красотой.
Натали не смогла сдержать улыбки, однако попыталась спрятать ее за стаканом.
– Я попытаюсь не слишком возгордиться, – пообещала она, – особенно теперь, когда вы объяснили свое заявление.
Малком удивленно взглянул на нее, однако, поняв, на что она намекает, ухмыльнулся. Остальных дам, находящихся в зале, никак нельзя было назвать красавицами. Две из них были уже в возрасте, Мейбл – на последнем месяце беременности, у миссис Бисли зубы заметно выдавались вперед, Энн Фарнсуорт всегда была простушкой, а у бедняжки мисс Спайви были выпученные глаза и мокрые, как у рыбы, губы.
Малком задумчиво почесал подбородок.
– Мне плохо это удается, – заметил он. – Я имею в виду делать вам комплименты.
На сей раз Натали вскинула голову и взглянула ему в глаза:
– Почему?
Она надеялась своим вопросом сбить его с толку, однако ухмылка его стала еще шире.
– Пойдемте со мной в сад, и я вам покажу.
Натали мучительно вспыхнула и отвернулась, скрывая ярость.
– Прекратите меня дразнить! – приказала она и с ужасом заметила, что голос ее дрожит. – Ради Бога, сэр, отойдите от меня! У вас ведь есть и другие гости, которых следует развлекать.
– Но никто из них мне так не интересен, как вы. Натали почувствовала, что задыхается от гнева.
– Перестаньте сейчас же! Вы все испортите. – Она сразу пожалела о своих словах, идущих из ее сердца, и, пытаясь исправить положение, проговорила, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно: – Это
