— Сложно объяснить, мистер Мор. Наш брак напоминал мне жизнь с двумя разными людьми. Как только я начинала думать, что пьяный мужчина и есть мой истинный муж, а все надежды потеряны, сразу же появлялся Джастин добрый и любящий. Временами мне казалось, что я схожу с ума.
— Была ли Марта свидетельницей его нападений на вас?
— Нет. Хотя она всегда видела последствия. Я всегда пыталась придумать что-нибудь правдоподобное, объясняющее мои синяки, распухшие губы и лицо. Но понимала, что она догадывается об истинной причине их возникновения.
— Что же наконец заставило, Марту рискнуть своим местом?
— Мои дела шли все хуже. Промежутки, когда Джастин находился в нормальном состоянии, становились все короче. Теперь он уже начал пинать и бить меня ногами… — голос Клер зазвенел.
— А потом?
— У меня… Мы узнали, что скоро станем родителями, отцом и матерью. Я была так счастлива! Джастин пообещал… Я поверила, что в это время он не посмеет… Что не будет пить. Муж стал таким заботливым, даже слишком, — с усмешкой, более похожей на рыдание, произнесла она.
— И ваши отношения опять стали прежними?
— Я тоже так подумала. Но однажды мы поехали на бал к соседям. Джастин выпил глоток, потом другой. На следующий день он закрылся в библиотеке с бутылкой бренди. А когда вышел оттуда, то больше не владел собой. Таким я его еще не видела никогда! Джастин бросал мне в лицо дикие обвинения… — голос Клер прервался.
— Продолжайте, — ободряющим тоном произнес Эндрю.
— Он назвал меня…
— Как он вас назвал?
— Он назвал меня дрянью и дешевой шлюхой и сказал, что это не его ребенок, а ублюдок, которого я заимела от кого-то из соседей.
— Где вы находились, когда это произошло?
— Он пришел в мою спальню.
— Граф ударил вас?
— Да. Потом он поднял меня и стал бить, распаляясь все больше. Затем отшвырнул меня на туалетный столик, а когда я, соскользнув, упала ни пол, принялся наносить удары ногами.
— Куда он бил вас?
Голос Эндрю звучал теперь очень мягко и ободряюще.
— В живот. Джастин поклялся, что убьет ребенка, прежде чем он появится на свет и будет признан его наследником. И он сделал это!
Клер уронила голову на руки и зарыдала.
— И это видела Марта?
— Она пришла в конце этой сцены. Марта находилась со мной, когда я потеряла ребенка.
— После этого вы долго болели…
— Да.
— А что делал лорд Рейнсборо?
— Он словно обезумел. Муж унижал и ругал себя, говорил, что больше никогда не подойдет ко мне, пока я сама не позову его. Джастин умолял все забыть и поклялся на Библии, что больше никогда не сделает ни одного глотка.
— И вы снова простили его?
— Не сразу. Это происходило постепенно. Трудно объяснить. Джастин так искренне хотел измениться, что я не смогла оттолкнуть его.
— И все же он не менялся. В действительности мужчина, который издевался над вашим еще нерожденным ребенком, а потом убил его, в конце концов, издевался и над вами. Вы согласны со мной, леди Рейнсборо?
— Да, — проговорила Клер. Ее залитое слезами лицо застыло подобно трагической маске.
— Знаю, как это было мучительно для вас, леди Рейнсборо. Спасибо за то, что вы сумели рассказать нам всю вашу историю.
— У меня к леди Рейнсборо один вопрос, только один, — произнес коронер.
— Конечно, милорд.
— Вы нарисовали нам яркую картину вашего брака. Но у нас есть только ваш рассказ… Отбросив все рассуждения в сторону, скажите, вы когда-нибудь пытались защитить себя каким-либо способом… Словесно или еще как-нибудь? Вы когда-нибудь пробовали остановить лорда Рейнсборо, протестовать против его издевательств, опровергать его обвинения? Хотя бы предотвратить многие из них, особенно самые нелепые, постоять за себя?
Клер улыбнулась и покачала головой.
— Сначала я пыталась убедить Джастина, что он ошибается, милорд. Пробовала ссориться с ним. Однажды даже попыталась, чтобы защитить себя, оттолкнуть его. Но стало еще хуже… Знаю, что могу вам показаться довольно слабым человеком, милорд, но я очень скоро поняла: нельзя протестовать, когда он избивает меня. Если ему не мешать, все заканчивалось очень скоро. Лучшее мужество в этом деле — это собственная дискредитация, в любом смысле этого слова. Да, я перестала уважать себя, но именно это позволило мне выжить и не умереть, — усмехаясь, произнесла она.
— Спасибо, леди Рейнсборо. Вы можете сойти вниз… Мистер Мор, есть еще свидетели?
— Я бы хотел вызвать еще двух, ваша честь. И первой — Марту Бартон.
ГЛАВА 20
Джайлз и Сабрина сидели, замерев, пока Клер сбивчиво рассказывала историю своей семейной жизни. Казалось, они так же, как и все зрители, затаили дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова, ни одного жеста леди Рейнсборо. В конце рассказа Сабрина не могла сдержать слез и они медленно текли по ее лицу. Протягивая ей носовой платок, Джайлз подумал: «Слезы прекрасно снимают напряжение… Жалко, что мне этого не дано».
В начале повествования он чувствовал только боль и ревность. Потом к нему пришла страшная злость на графа Рейнсборо и, ему было стыдно признаться в этом самому себе, на Клер. Как она могла выйти замуж за такого мужчину? Да нет… Не за человека, а за хамелеона. Джайлз не мог никак понять, как она могла влюбиться в него, как могла остаться с ним, особенно после того, когда стало совершенно ясно, что ее муж не изменится? Ведь Клер могла вернуться домой, к родителям… Или если не хотела скандала, то жила бы с Рейнсборо так, как это делают многие женщины, которые, отстаивая собственную независимость, спят с мужьями в разных спальнях. Но Клер позволяла ему снова и снова приходить в ее комнату…
Гнев на нее и ярость, которую вызывал в нем Рейнсборо, исчезли, когда леди Рейнсборо продолжила свой рассказ. Как мог мужчина так мучить женщину, любимую женщину?! Джайлз, конечно, тоже знал мужей, бивших своих жен. Но все они принадлежали к низшему сословию и могли разве что поставить синяк или дать пощечину… Обычно он не обращал внимания на подобные украшения на лицах жен фермеров или лавочников, считая, что сие — личное дело супругов. Но такая изощренная жестокость мужчины к любимой женщине!.. Всем, например, известно, что лорд Карло плохо обращается со своей любовницей. Но это тот риск, который всегда сопровождает женщин, продающих свое тело за деньги.
На виду у всех Джастин Рейнсборо был наизаботливейшим мужем, оберегая Клер даже в мелочах. Супруги поздно появлялись на балах и рано уезжали. В первые месяцы после их свадьбы многие делали ставки на то время, которое молодожены проводили вместе, опаздывая на тот или иной раут. Но как он мог настолько поменяться в семейной жизни? Кем же надо быть, чтобы поднять руку на такую слабую и беззащитную женщину, как Клер? Бросить ее на пол и избивать? Бить до тех пор, пока она не потеряет ребенка? Эта ужасная картина наполнила его душу печалью и гневом, он не мог до конца осознать произошедшее…
Джайлз наклонился и пожал руку Сабрины.
— О, как же мы не могли видеть всего происходящего? Как могли допустить… — нервно и гневно промолвила сестра.
— Тшшш, — прошептал он, наблюдая оживление в зале при виде Марты, которая шла на свидетельское место. — Как мы могли узнать? Она никому ничего не говорила… Тем более на людях, где они всегда
