серией «Тайного легиона Зорро» – сериала с лёгким садомазохистским налётом, с плётками и кожаными костюмами. Впрочем, такой подтекст скорее всего не был понятен десятилетним детишкам, для которых, собственно, и сняли этот сериал. Или нет? Хотя с виду этот Иисус уж никак не похож на десятилетнего мальчика, он ведёт себя в точности как ребёнок – мастурбирует, тупо глядя в экран. Сэмпл перевела взгляд с экрана на диван, а потом обернулась к козлу, мистеру Томасу:
– В смысле – кофе открыли козлы?
Мистер Томас дожевал очередной кусок картона и с достоинством проговорил:
– Мне говорили, что где-то в тринадцатом веке один эфиопский козопас по имени Калди заметил, что его козы забалдевают от красных ягод с определённых кустов. Будучи человеком пытливым и любопытным, этот Калди попробовал ягоды сам. И ему тоже вставило, так что он улетел выше воздушного змея. Причём он не только словил свой кайф, но ещё и не спал пятьдесят семь часов кряду. В общем, Калди тут же смекнул, что нашёл нечто замечательное и во всех отношениях чудесное. Разумеется, будучи богобоязненным мусульманином, сперва он подумал, что означенные красные ягоды были посланы в мир Аллахом, дабы правоверные дольше не спали, а стало быть, дольше и рьянее предавались молитвам. Но, пожевав ягоды где-то с неделю, он решил, что они слишком дурманят разум. А потом его осенила идея варить ягоды в кипящей воде и пить этот отвар. Как ты, наверное, уже догадалась, красные ягоды – это дикие зёрна кофе, и…
Сэмпл достаточно грубо его прервала:
– Здесь что, все не в своём уме?
Козёл поглядел на неё с удивлением и обидой:
– Да нет, вроде бы все в своём. Особенно если учесть, что мы живём в мозгу гигантского и к тому же придуманного динозавра из мезозойской эры.
– Один дрочит на старый сериал про Зорро, второй рассказывает мне, как открыли кофе. Это теперь считается нормальным?
– Если совсем уже точно, мы даже не в мозгу. А в опухоли на мозге.
Сэмпл не на шутку перепугалась:
– В опухоли на мозге?
– А ты думаешь, что такое этот купол?
– А это опасно? Она злокачественная?
– Наверное, злокачественная. Но для нас не опасно.
– Я имела в виду, для Годзиро?
Мистер Томас оторвал очередной кусок от картонной коробки и принялся смачно его жевать. Он вообще постоянно чего-то жевал и говорил вечно с набитым ртом, так что беседа с ним подозрительно напоминала беседу с Анубисом.
– Вопрос чисто академический. У Большого Зелёного очень своеобразный метаболизм. Влияние ядерного излучения. Пройдёт ещё тысяч десять-двенадцать лет, прежде чем опухоль начнёт причинять ему беспокойство.
Но Сэмпл всё равно было не по себе.
– Мне как-то не хочется находиться внутри раковой опухоли.
– Очень скоро ты даже думать об этом забудешь. Кстати, а что ты здесь делаешь?
Сэмпл уставилась на козла:
– Ты меня спрашиваешь?!
– А кого мне ещё спрашивать? Ты вошла к нам сама, вот я и подумал, может, ты по делу.
– Я не знала, куда я иду и кого я здесь встречу. Я просто пошла, куда мне указали три крошечные гейши.
– А ты всегда делаешь то, что тебе говорят какие-то крошечные гейши?
– Только когда нет других вариантов.
– Ты вошла как соринка в глазу у Годзы, да?
– Похоже на то. Но ты же все видел, наверное. Ты был там, с Моисеем, когда Годзиро топтал его племя.
Козёл отвёл взгляд:
– Ну, я не то чтобы там был.
Сэмпл нахмурилась:
– Либо ты там был, либо тебя там не было.
– Тут опять эти загадки со временем. Какое-то время я вроде бы вёл по пустыне эту толпу неумытых кретинов, какое-то время сидел здесь, в мозгу у Большого Зелёного, вместе с этим Иисусом Христом, который, может быть, и не Иисус вовсе и который считает, что я могу быть, а могу и не быть реинкарнацией Дилана Томаса.
Сэмпл покосилась на мастурбирующего Иисуса:
– А он что, тебя не слышит? А то ему, может быть, не понравится, что ты сомневаешься в его, так сказать, иисусности-иисущности.
Мистер Томас покачал головой:
– Он в полном отрубе. Он всегда такой, когда смотрит телик.
Сэмпл вдруг пришла в голову неприятная мысль.
– Я же здесь не для того, чтобы тебя развлекать?
– Вообще-то нет. Но если ты вдруг захочешь, я не откажусь…
Сэмпл перебила его, не дав развить мысль:
– Давай мы это обсудим потом. А то в последнее время у меня были… э… сложности с половой жизнью. В принципе, я не против скрещения видов, но нынче у меня не то настроение. Я сейчас не смогу с козлом, даже с козлом с богатым литературным прошлым.
Мистер Томас задумчиво прожевал кусок картона.
– Очень жаль. «Мы умираем всего один раз».
– Ничего личного, правда. Мне очень нравится «Под сенью молочного леса»[51].
– Прошу прощения.
– Это из другого.
– Ага. – Чтобы загладить свою оплошность, Сэмпл процитировала наизусть: – А вот это? «Была весна, и безлунная ночь в маленьком городке, библейская чёрная ночь без единой звезды»…
Козёл малость смягчился:
– Так уже лучше.
Серия «Тайного легиона Зорро» закончилась, как всегда, на самом интересном месте. Сразу за ней, что называется в стык, пошла «Пуля для мерзавца» с Эдди Мёрфи, причём фильм явно включился где-то с середины.
– Я вот что думаю. Пойду я, пожалуй, себе восвояси. Всё равно делать тут нечего.
Козёл проглотил очередной кусок картона:
– Вот с этим как раз и проблемы.
Сэмпл прищурилась:
– Ты о чём?
Мистер Томас почесал себе бок левой задней ногой.
– Ты пришла сюда в анимационном режиме, правильно?
Сэмпл ответила осторожно, не понимая, к чему он клонит:
– Да. Собственно, так у меня образовался и бластер, и этот дурацкий костюм.
