он… а не может ли быть, что это он создал для Сэмпл все эти подводные галлюцинации? У неё не было времени поразмыслить над этой догадкой. Потому что в сгущающейся пустоте вдруг раздались озлобленные, пронзительные голоса, они были ещё далеко, но содержание их выкриков не предвещало ничего хорошего.
– Смотрите, голая блудница.
– Голая блудница есть нечестивое искушение для слабых духом.
– Её послали нам во искушение – для тех, кто в нечестии своём потакает греховности плоти.
Сэмпл знала этот ожесточённый тон – ещё по той, смертной, жизни. Она приходила в себя среди злобных, упёртых праведников.
– Гнать её, гнать подальше.
Это Эйми таких привечает, а Сэмпл от них тошнит.
– Затравить псами.
Похоже, дело плохо.
– Забить блудницу камнями!
– Во имя Господа, забить блудницу камнями!
– Ну что, мы приехали?
Джим с Доком пили весь день, и это был длинный день. Первоначальная бурная радость по поводу встречи с Доком Холлидеем и спасения из юрских болот уже притупилась. Бурбон, намешанный с пивом, вогнал Джима в раздражительное состояние. Его прошлое состояло из бессвязных картинок, наподобие сюрреалистического одеяла, сшитого из лоскутков, а будущее, похоже, не сулило ничего хорошего – лишь длительное вырождение в извращённых забавах. Это знают все пьяные, но, как правило, сразу же забывают после первых двух рюмок: самоанализ лучше не мешать со спиртным.
– Когда мы уже приедем?
Док не ответил на первый вопрос Джима, рассудив – и вполне справедливо, – что это была просто вспышка пьяного раздражения. Когда Джим спросил во второй раз, Док лишь холодно поглядел на него. Он тоже изрядно принял на грудь и впал в раздражительность из-за собственных невесёлых раздумий.
– Если ты собираешься ныть и капризить, ещё не допив свою первую бутылку, то мне, наверное, стоит задуматься: может, я зря напрягался и спасал твою задницу из трясины?
Джим посуровел.
– Я думал, ты меня спас, потому что был передо мной в долгу.
Док не изменился в лице, и только в левом глазу вспыхнул опасный огонёк.
– Но я же не должен вот так все бросать и бежать отдавать долги, правильно?
Джим был пьян, но всё-таки не настолько, чтобы не сообразить, что он приблизился к опасной черте. Да, он вёл себя как идиот и, может быть, выступал не по делу, а пьяный Док Холлидей – это не тот человек, с кем проходят такие номера. Джим пожал плечами;
– Прошу прошения. Просто мне интересно, долго мы ещё будем плыть.
– Ты уже должен был уяснить для себя, сынок. Время – понятие относительное.
Может, оно и так. Но Джиму это затянувшееся путешествие по реке уже начинало надоедать. Как говорится, много хорошо – тоже нехорошо. Воды и красот дикой природы ему хватило ещё там, в болотах. Ему хотелось попасть в большой город. Или хотя бы в иллюзию большого города. Ему хотелось жарких ночей в мотелях. Инопланетные Эпифания и Девора, конечно, девочки очень горячие, но это было давно и неправда. Джим снова думал о женщинах. Они представлялись ему как некие сексуальные абстракции: длинноногие, с томными взглядами, алыми губками, пышными бёдрами и кудрявыми лобковыми волосами. Ему представлялись высокие каблуки, страстные крики и стоны, соблазнительный шёпот, манящие, обещающие наряды – открытые и откровенные, но оставляющие простор для воображения. В общем, банально хотелось бабу. Ему как-то не верилось, что Док сейчас не испытывает тех же мук – насколько он успел узнать Дока.
И в довершение ко всем радостям река изменилась. Как будто нарочно – внести дополнительную депрессивную ноту. Ярко-зелёные джунгли по берегам сменились высокими, гулкими скалами нездорового жёлтого цвета. Размытый песчаник на мелководье окрашивали воду жёлтым, будто это была не вода, а густая моча. Никаких животных поблизости не наблюдалось, кроме воронов и канюков, что кружили высоко в поднебесье, и странных, зловещего вида рыб на участках более-менее чистой воды. На дне смутно виднелись какие-то оранжевые шары, похожие на сморщенные и бесформенные воздушные шарики – такие ядовито-оранжевые, из токсичной резины, типа тех, которые продаются в парках аттракционов и надуваются гелием из больших баллонов. Джим подумал, что это, наверное, икринки, отложенные какими-то речными тварями, огромными и противными с виду.
В общем, чем дальше вверх по реке, тем меньше приятных и мирных пейзажей, подумал Джим. Как бы в подтверждение этой мысли, мимо проплыла галера, прямиком из «Бен Гура», при полном наборе: с потными, стонущими рабами, злобными надсмотрщиками с хлыстами, мускулистым барабанщиком, отбивающим ритм, тяжёлым духом дерьма и отчаяния, с тучным Нероном в пурпурной тоге, развалившимся на подушках на шканцах, и рабами, чистившими ему виноград от кожицы. Если вначале Стикс напоминал реку в райском саду, теперь эта идиллия кончилась. Всё стало уныло и муторно. Док проводил галеру глазами, но воздержался от комментариев. Они с Джимом оба молчали, причём молчали уже давно.
Они проплыли мимо проржавелого корпуса затонувшего бомбардировщика В-52. Над водой торчал только хвост. Похоже, самолёт сперва врезался в скалы, а потом упал в воду. Джим только не понимал, как пилот вообще умудрился залететь в этот каньон, ширина которого в самых узких местах лишь чуть-чуть превышала размах крыльев военного самолёта. Из летательных аппаратов сюда мог бы спуститься разве что НЛО. Однако останки В-52 навели Джима на неприятные мысли, в частности про Вьетнам, и ему захотелось скорее на сушу, подальше от этой реки.
Даже погода – и та испортилась. На самых тёмных участках, где жёлтые скалы вздымались на высоту в сотню футов, если не больше, от воды веяло холодом, а над рекой стелился туман в стиле дешёвых эффектов а-ля Бела Лугоши. Небо сделалось мутно-серым, а чуть погодя его затянуло зловещими чёрными тучами.
– Что, гроза собирается?
– Это дым.
– Дым?
– Дым из Геенны.
Джим встрепенулся.
– Из Геенны? – Он даже поднялся с сиденья на корме и перешёл на нос. – Хочу на это посмотреть.
– Зрелище впечатляющее, будь уверен.
Джим поднял глаза к чёрным тучам:
– Так это дым?
– Я же сказал, дым. – Док снова был весь раздражённый, потому что пришла его очередь встать у руля.
– А до самой Геенны ещё далеко?
– Может быть, постоишь у руля?
Джим кивнул. Это было самое малое, что он мог сделать, чтобы Док перестал психовать.
– Ага.
Они поменялись местами. Док уселся на корме и потянулся за
